Любовь по соседству
Шрифт:
Эбигейл уже знала, что вечером ей предстоит тягостный разговор с кузиной, но сейчас внимание джентльмена было приятно, ведь ей так не хватало друзей, особенно смешливых, остроумных Фьори, владеющих талантом украсить свою нелегкую жизнь задорным смехом и хорошей шуткой. За последние недели Эбби привыкла к своим родственникам, и даже Белинда уже не так пугала ее, мисс Тиндалл училась смиряться со злыми насмешками кузины и избегать спорить с ней, а в остальном Бел вполне можно было терпеть, особенно в сравнении с несносными Фанни и Кэтрин. Но Белинда навряд ли простит Эбигейл вмешательство в свой
«Зачем же он сам все время обращает на меня ее внимание? – в недоумении думала Эбби, пока все трое обходили дом по посыпанной гравием дорожке. – Или я выступаю кем-то вроде компаньонки, чтобы соблюсти правила приличия? Тогда почему Бел хмурится?»
Мистер Лонгсдейл, по обыкновению, занимал девушек болтовней. Люди его возраста, возможно, не нашли бы в этом джентльмене выдающегося ума, но для юных леди он казался неисчерпаемым источником увлекательных историй и многослойных комплиментов.
– Вы переписываетесь с вашей подругой, миссис Сноуорд? – спросил Лонгсдейл у Эбби. – Недавно я получил от Сэмюэля письмо, он порядком устал от частых переездов и мечтает поскорее осесть в своем поместье. Думаю, когда это случится, они пригласят вас погостить у них до конца лета.
Белинда радостно встрепенулась и подумала, как было бы чудесно, если бы Эбби забрала с собой кузин Уивинг, а заодно и Лору с Клариссой. Остальные девушки из окрестных семей не могли считаться соперницами мисс Эварт, так как не превосходили Бел ни внешностью, ни размерами приданого – Белинде очень повезло, что она была единственной дочерью в семье.
– Я бы очень хотела повидать Делию, – откликнулась Эбби. – Позавчера я получила от нее милое послание, в котором она посмеивается над бесконечным брюзжанием своего мужа и обещает, что он воцарится у себя в поместье уже в первые дни августа.
Лонгсдейл рассмеялся.
– Могу себе представить, каким невыносимым станет бедняга Сэмюэль, если ему придется еще две недели глотать дорожную пыль. Но таков удел молодоженов – предстать перед очами всех тетушек и бабушек, никого ведь нельзя забыть, если надеешься получить от них хотя бы малейшее наследство!
Белинда попыталась заглянуть в лицо джентльмена, чтобы понять, был ли в его словах о молодоженах какой-нибудь особый намек, но Лонгсдейл уже заговорил о другом.
Чем больше Эбби слушала его истории, тем сильнее ей казалось, что он обращается только к ней, ведь он упоминал места, где она бывала или хотела бы побывать, книги, которые она читала, а Белинда зачастую не могла участвовать в беседе ввиду своего незнания предмета. «Может быть, это что-то сродни кокетству, только для мужчин? – подумалось ей, когда они шли обратно к террасе по дорожке, описывающей полный круг около дома. – Нарочно поддразнивает ее в отместку за ее флирт с мистером Киллианом и другими? Но Бел ведь не любит, когда ее выставляют невеждой, разве он этого не понимает?»
Мистер Лонгсдейл на самом деле был далек от того, чтобы выказывать свой интерес к мисс Эварт таким изощренным способом. Он и сам не мог объяснить, отчего ему приятнее беседовать с кузиной своей будущей невесты, нежели с ней самой. Мисс Тиндалл кажется такой хрупкой и беззащитной, и в то же время ее взгляд, походка, движения говорят о скрытой
В своем предположении мистер Лонгсдейл недалеко ушел от истины, Делия Сноуорд в своих беседах с мужем не реже чем раз в три дня вспоминала о незавидной участи малышки Эбигейл, чья жизнь в скором времени должна была наполниться настоящим горем, по сравнению с которым нынешние печали покажутся ей незначительными.
Из-за поворота вышел мистер Реймз в сопровождении обеих мисс Уивинг, и Эбби поняла, что завтрак закончен. Общий разговор никак не складывался, Фанни и Кэтрин старались перекричать друг друга, будущий викарий Реймз не менее громогласно их утихомиривал, Белинда краснела от стыда за своих кузин, а мистер Лонгсдейл, судя по его смешливому взгляду, от души наслаждался этой милой домашней сценкой.
Эбби воспользовалась суматохой и ускользнула в розарий. Высокие кусты почти скрывали ее маленькую фигурку, и она довольно долго с наслаждением вдыхала приторный аромат, пытаясь заметить разницу между тем или иным сортом роз. За ней пришел мистер Киллиан – мисс Перри предложила воспользоваться хорошей погодой и прокатиться в колясках пять или шесть миль, чтобы пробудить себе аппетит и по возвращении с удовольствием воздать должное столу. Эбби оперлась на предложенную ей руку и проследовала со своим спутником к парадному входу в дом, где уже собирались джентльмены, пока леди надевали шляпки и разбирали свои зонтики, призванные защитить нежную кожу от солнца.
Эбби никогда не боялась солнечных лучей, ее смуглая кожа лишь слегка темнела от загара, а шляпка на ленте болталась на сгибе ее локтя, поэтому девушка с любопытством разглядывала лошадей и нарядные экипажи. Генерал Киллиан подошел к ней и принялся самым бестактным образом расспрашивать о ее жизни, пока мистер Лонгсдейл его не прервал.
– Когда вы подходили с Джозефом Киллианом, ваш дядя сказал, что вы чудесно смотритесь вместе. Джозеф для мужчины маловат ростом, но вам как раз подходит. И этот солдафон тотчас решил узнать, каково ваше приданое, чтобы решить, можно ли рассматривать вас как подходящую партию, – прошептал Лонгсдейл, отводя Эбби в сторону.
– Навряд ли он сочтет меня достойной своего сына, – мрачно ответила Эбби, ей были неприятны вопросы генерала, но еще более неловко она почувствовала себя после объяснения Лонгсдейла.
– Не стоит обращать внимания на тех людей, для кого это имеет значение! – с излишней пылкостью отвечал ей джентльмен.
– Я не привыкла, что на меня могут смотреть презрительно только потому, что мой отец не владеет поместьем, – неожиданно для себя самой Эбби почувствовала, что голос ее звучит жалобно, и покраснела от смущения.