Любовь по вызову
Шрифт:
– В соевом соусе.
– Как у Андрюхи? А Тая сказала, он никому рецепт не раскрывает!
Леха хитро улыбнулся:
– Мы о-очень давно с ним дружим.
– Здорово, – Татьяна запрыгнула на столешницу рядом с Лехой. – Классный был шашлык!
Глава 26
Лешка улыбнулся, скосил взгляд на ее щиколотки.
– Как нога?
– Да нормально. Сейчас вот находилась – ноет немного. А так вообще все норм. Уже можно в бой.
Сполоснул руки, подхватил ее за бедра:
–
– Эй, – шутливо возмутилась, но он уже пересадил ее на подушки. – Я вполне могу сама ходить по дому.
Улыбнулся. Сел напротив нее на журнальный стол, стянул с ноги ортез.
– Я знаю, мне просто нравится тебя носить, – не опускал взгляда. Как отреагирует?
– Значит, тетка была права? – ногу не отдернула, напротив, вытянулась, хитро на него посмотрела.
– Она умудренная жизнью, опытная женщина, – все так же не отводил взгляд, гладил ее голеностоп, растирая с кожи следы от повязки, массируя икры. Татьяна аж зажмурилась от удовольствия.
– Безумно приятно, – проговорила срывающимся шепотом.
А Лешка посерьезнел. Долго смотрел на нее. Взгляд не отводит. Ноги не убирает. Можно. По крайней мере, попробовать. Встал перед диваном на колени, притянул ее к себе и поцеловал.
Наверное, она не ожидала. Понимала, к чему все идет, но вот именно сейчас не ждала. Напряглась, уперлась руками в его грудь, а он обхватил ее, прижал к себе, хватал губами ее губы и… Она обмякла. Сначала он почувствовал, что она не вырывается. Потом, что ее губы также ищут его, потом встретил кончик ее языка. Лешку всего трясло, накрывал ее сильнее, вжимался, вдыхал, пил ее и не мог напиться!
– Сумасшедший, – Татьяна увернулась, чуть оттолкнула его. – Дай хоть вздохнуть.
Лешка стоял перед ней на коленях, шумно дышал, сердце колотилось так, что, наверное, и она его слышала. Чуть отстранился, посмотрел ей в глаза:
– Я очень соскучился.
Она промолчала, но подвинулась к нему вплотную, обхватила его ногами и стянула с себя футболку.
Дальше все было как во сне. Они срывали одежду с себя, друг с друга. Он стискивал ее грудь, целовал, кусал плечи. Ее руки будто заново изучали его тело, ощупывая каждый изгиб, соски, грудь, кубики пресса, плечи. Она чувствовала его дрожь и наслаждалась этим. Он ее хочет! Он так сильно ее хочет! И старалась не думать о том, насколько сильно его хочет она.
Они уже были практически раздеты, Лешка замер на секунду, чуть отстранился, с досадой зажмурился:
– Тань, резинки нет.
– Неужели не готовился? – хохотнула она.
Он покачал головой. Почти не соврал.
– Пусть так, – что бы она там себе ни говорила, остановиться сейчас была не в состоянии. – Выйдешь?
Низ живота сладко заныл, разливаясь теплым напряжением по всему телу.
Она сейчас будет его. Доверяет. Хочет. Прошептал:
– Выйду, – и стянул с нее остатки одежды.
Диван едва выдерживал их страсть. Она вжималась в него, впивалась, пыталась слиться, раствориться. Царапала
– Таня, маленькая моя, Танюшка.
А она смеялась и вытирала слезы:
– Боже, что ты со мной делаешь? – спросила его еле слышно.
– Я люблю тебя, – ответил так же. – Я безумно тебя люблю.
Татьяна зажмурилась. Такие сладкие, такие приятные и такие не нужные ей слова. Прижалась к его груди. Позволила себя целовать. Целовала его сама, чтобы иметь возможность промолчать.
***
Спать остались все на том же диване — кровать для двоих была слишком узкой. Лешка ласкал ее, наслаждался каждой клеточкой ее тела. Проводил рукой по изгибу бедра, по-хозяйски покрывал поцелуями ее живот, покусывал соски, сжимал грудь, зарывался в волосы и шумно втягивал в себя ее аромат.
Уже светало, когда они оторвались друг от друга. Татьяна лежала у него под мышкой, кончиками пальцев обводя соски, а он дремал. Глаза были закрыты, дыхание становилось глубже.
– Леш, – они были одни в комнате, да и в целом доме, но она шептала. Не могла говорить это вслух.
– М?
– Леш, а почему ты тогда так поступил? Почему продолжил брать заказы?
Грудь замерла – вдохнул и не выдохнул. Резко открыл глаза, напрягся. Сердце пропустило удар. Повернулся на бок, чтобы видеть ее глаза. Так же шепотом ответил:
– Мне на учебу не хватало. На бюджет не восстановили. Мест не было. Либо ждать места, либо платное. Триста у меня было, сотни не хватало.
– Но ты же мог занять?! – в ее шепоте все же послышался крик.
– Мог. Наверное, и должен был. Но… Меня же на работу тогда не брали. Совсем. Как за квартиру платить, не знал, если бы еще и должен был… – зажмурился, сглотнул. – Надо было занять, выкрутился бы. Только тогда все казалось … неподъемным. Я все сделал неправильно. Поступил мерзко. Прости меня… Прости.
– Дур-рак, – она уткнулась лбом в его грудь, помолчала. – Уже простила.
Лешка шумно выдохнул, сглотнул стоявший в горле комок.
– И все равно дурак! – Татьяна пыталась сдержать слезы.
– Знаю, – потерся носом о ее волосы. – Прости, – прижал к себе крепче.
– Давай спать, – снова устроилась у него под мышкой, так, что один нос торчал.
Лешка очень нежно сгреб ее в охапку, устроился поудобнее сам, долго лежали молча. Он поглаживал ее по волосам, потом, похоже, все же уснул. Татьяна лежала без сна, рассматривая сереющие окна. Думала о том, что он ей сказал. О том, что она ему ответила. А она правда простила? Или просто секса захотелось? Лешка завозился во сне, накрыл ее ногой, подмял под себя рукой. Татьяна усмехнулась. Собственник. Даже во сне не отпускает. Не раздавил бы. Поерзала, чуть выползая из под его ноги, и задремала. Будь что будет.