Любовь по завещанию

Брук Кристина

Но что-то в нем бунтовало против этого. Однажды он уже многим пожертвовал, чтобы избежать подобного брака. По горькой иронии судьба второй раз подбросила ему этот вариант. Но в этом случае на кону не только его собственная репутация.

По словам Гринслейда, Фредерик заложил ткацкую фабрику и несколько прилегающих акров земли Бронсону, владельцу такой же фабрики, расположенной севернее.

Смерть Фредерика увеличила долги до астрономической суммы, и на все платежи даны сорок пять дней. Если Константин за это время не

найдет деньги, фабрика перейдет в собственность Бронсона.

И потом еще этот Люкас Блэк. В этом Ледяная Дева права: как Фредерик мог быть таким идиотом и счесть Константина подходящим опекуном для шестилетнего ребенка?

И все-таки Константин сомневался, что леди Роксдейл — подходящая персона, чтобы заботиться о мальчике. За время их недолгого общения он не заметил в ней ничего материнского. Фредерик, должно быть, имел свои причины не упоминать ее, когда определял дальнейшую судьбу ребенка.

— Если бы ты позволил мне… — не унимался Джордж.

— Мне нужно просмотреть конторские книги и познакомиться с поместьем, — перебил Константин. Он не имел желания продолжать бесполезный спор. — Должен быть какой-то способ выцарапать деньги и заплатить долги. У меня есть инвестиции…

Замолчав, он прищурился. Этим вложениям еще расти и расти. Если он продаст ценные бумаги сейчас, то только потерпит убытки. Его инвестиции не покроют таких долгов. Он будет вынужден пуститься в спекуляции. Джордж этого не одобрит.

Он прямо взглянул на брата:

— Я больше не желаю говорить о продаже Бродмира. И дам поручение своему поверенному как можно скорее подготовить документы о передаче.

Джордж грохнул кулаком по столу.

— Я не приму твое законное наследство. Черт побери, Константин! Это все из-за отца. А ты его точная копия. Ты не слышишь разумных доводов, ты ослеплен гордостью.

Слова Джорджа поразили его. Значит, он ничем не отличается от их жесткого неумолимого отца? Услышь Константин это от кого-нибудь другого, он рассмеялся бы, и такое замечание лишь скользнуло бы по его броне. Но Джордж! Его самый главный — и единственный — союзник.

Из боли родился гнев, горячий и разрушительный. С откровенным намерением обидеть Константин скривил губы:

— Братец, ты становишься еще более назойливым, чем наша тетушка. Возвращайся к своей семье, Джордж. И позволь мне идти своей дорогой.

Джордж долго стоял недвижно, его лицо выражало бессильную ярость.

Константин поднял бровь, словно говоря: «Ну? Чего ты ждешь?»

Выругавшись себе под нос, Джордж повернулся на каблуках и направился к двери.

— Отлично, иди своей дорогой, — проворчал он. — Можешь отправляться прямиком в ад!

Глава 4

— Не понимаю, почему ты так расстраиваешься, получив неприлично большое состояние, — сказала Сесили. — Если бы я распоряжалась

своим наследством, то была бы на седьмом небе от счастья.

Лежа на животе на кровати Джейн, Сесили лениво болтала ногами в воздухе. Розамунд уселась у окна, ее ясные голубые глаза были непривычно хмурыми.

Джейн не могла сидеть спокойно, она кружила по комнате, которая больше не была ее спальней. Много пользы от наследства, если она не может поменять его на Люка?

— Только подумай, Джейн, — выдохнула Сесили. — Ты богатая вдова! Я на твоем месте сделалась бы модной эксцентричной штучкой и потакала своим желаниям.

— Ты и так вытворяешь что в голову взбредет, — сказала Джейн. — И тебе это сходит с рук. Никто и внимания не обращает, когда ты ведешь себя вызывающе.

— Думаю, Сесили исполнит свой долг, когда придет время, — улыбнулась Розамунд. — У нас нет возможности избежать ответственности, как у герцога или Бекнема. Хотя я надеялась, что на этот раз ты получишь своего рода отсрочку, Джейн. Сожалею, что до этого дошло.

Удивленная Джейн метнула взгляд на кузину. Ведь Розамунд не могла знать, насколько Джейн несчастна в браке. Она никогда об этом словом не обмолвилась, даже Розамунд и Сесили.

Не могла же кузина предположить? Невозможно. Розамунд слишком бесхитростна, слишком склонна видеть во всех и каждом хорошее.

— Тебе нужно бежать, — сказала Сесили. — И взять нас с собой.

Лицо Розамунд осветилось улыбкой.

— И куда мы побежим?

— Да куда угодно! — ответила Сесили. — В Париж, Рим, Египет. — Она подперла подбородок руками, темные локоны подрагивали, глаза горели. — Это будет потрясающее приключение.

— Подозреваю, оно будет чрезвычайно некомфортным, — сказала Джейн. — Если бы дело было только в поместье. Но ведь есть еще Люк. — Голос ее сорвался, она закусила губы.

— Фредерик знал, как ты любишь Люка. Как он мог такое сделать? — покачала головой Розамунд.

— Я тоже этого не понимаю. — Джейн стиснула руки. — Возможно, он поставил это условие давно и позже просто не потрудился изменить его. — Она покусывала губы. — А может быть, в этом есть нечто большее. В конце концов, Люк из семейства Блэк, а вы знаете, какие они гордые. Меня бы не удивило, если бы Фредерик, не обращая внимания на чьи-то чувства, захотел, чтобы Люк рос в его клане.

— Ты же не думаешь, что этот прохвост не позволит тебе оставить Люка! — заявила Сесили.

— Он сказал, что не может этого позволить. Представьте себе, я оказалась неподходящей персоной, чтобы заботиться о Люке!

— Неслыханно! — сказала Сесили.

— Очевидное решение проблемы — это выйти замуж за Константина Блэка, разве не так? — спокойно сказала Розамунд.

— Выйти за… за этого грубияна? — запнулась Джейн. — Бекнем сказал то же самое, но… Ох, Розамунд, я думала, что хоть ты понимаешь мои чувства!