Любовь по завещанию

Грей Долли

– Да, а как я должен говорить о человеке, укравшем у меня жену? Человеке, от которого у тебя ребенок? Человеке, отнявшем у меня возможность быть счастливым?

– Ты должен с уважением относиться к человеку, любившему твою дочь как собственное дитя! Человеку, который никогда не унизил бы другого!

Ричард был настолько потрясен резкой отповедью Гленды, что смысл сказанного не сразу дошел до его сознания.

– Ты хочешь сказать, что Августа – моя дочь?.. Но почему ты молчала об этом прежде?

– Я считала Джереми твоим ребенком, была зла на тебя. – Гленда устало повела плечами. – А

потом… пойми, я не могла так жестоко поступить со Стивеном.

– Почему же ты рассказала мне об этом теперь? Что изменилось?

– Стивен погиб.

– Что?! – Ричард ошеломленно уставился на жену.

– Редакция газеты, в которой он работал, послала его с заданием в зону военных действий куда-то на Восток. Во время перестрелки его убили. – Гленда поймала себя на том, что говорит об этом спокойно. Может, оттого, что ей хотелось объяснить Ричарду, каким замечательным человеком был Стивен. – Знаешь, еще вчера мы говорили с ним по телефону, он шутил, передавал привет Августе… А сегодня его уже нет. И мне трудно привыкнуть к этому, понимаешь?.. – Она замолчала, собираясь с силами.

– Бедная моя! – Ричард осторожно обнял жену. – Мне так жаль. Жаль, что я вел себя как законченный эгоист в то время, когда ты так страдала. Жаль, что я уже не смогу сказать Стивену спасибо за тебя и дочь. – И добавил: – Я хочу, что бы ты взяла Августу и вернулась со мной в Гринбуш-холл.

– Нет, – Гленда мягко отстранилась. – Может, позже, но не сейчас. Если я сделаю так, как ты предлагаешь, это будет предательством по отношению к памяти Стива. Я не могу так поступить, пойми… А теперь прощай.

Ричард смотрел, как она удаляется от него быстрыми шагами. Казалось, вместе с ней из его жизни уходит самое главное: любовь.

Он тяжело вздохнул и прошептал ей вслед:

– Я буду ждать.

Прислонившись к оконному стеклу, Августа с любопытством первооткрывателя следила за пролетающими мимо фермами, периодически сопровождая увиденное восторженными возгласами.

Стюард, заглянув в купе, сообщил, что поезд через двадцать минут прибудет на место. Гленда проверила багаж и, откинувшись на спинку кресла, в который раз прочла письмо, которое два дня назад ей принесли из редакции. Его нашли в бумагах Стивена. Оно было адресовано ей.

Глен, малыш. Если ты читаешь эти строки, значит, случилось так, что меня уже нет в живых. Я пишу тебе, сидя в палатке под проливным дождем, и надеюсь, что в случае чего мое послание передадут тебе. Если же все пройдет хорошо, то мы вместе посмеемся над ним.

Не знаю, смогу ли я еще раз обнять тебя и дочь, но мне хочется, чтобы ты знала: благодаря вам я стал самым счастливым человеком в мире. До нашей встречи в парке я и не подозревал, что мне посчастливится иметь такую замечательную семью. Как здорово быть отцом и мужем! Каждый день просыпаться и ощущать свою необходимость двум самым нежным и прекрасным существам на свете! Быть им защитником и опорой. Если когда-нибудь Всевышний, призвав меня, спросит, согласен ли я променять вечное блаженство на один день, час, мгновение с вами, я отвечу: да.

А теперь

о главном. Если все же случится так, что мои опасения оправдаются, я прошу выполнить мою просьбу. Глен, ты знаешь, что я люблю Августу с той самой минуты, как впервые взял ее на руки в родильном отделении. Кроме нее, у меня нет детей. Я всегда считал себя ее отцом и поэтому вправе позаботиться о ней так, как считаю единственно правильным.

Обещай мне, что отвезешь девочку к ее настоящему отцу. Я не знаю его, но почему-то мне кажется, что он не может быть плохим человеком. Иначе ты не полюбила бы его. Просто каждый из вас совершил свои ошибки, и Августа не должна расплачиваться за них своим счастьем.

И еще – времени осталось мало, а я так и не успел ничего написать толком, – когда Августа вырастет, расскажи ей обо мне. Скажи, что я мечтал стать для нее самым лучшим отцом, но не успел…

Прощай, Глен, моя единственная и такая счастливая любовь. Твой Стивен.

Р.S. Эти строки – последнее, что я могу подарить тебе, хотя и не рискую соперничать с твоим талантливым предком:

Последний поцелуй сорву я с губ твоих,

Чтоб сохранить его до новой встречи,

Когда наступит праздник для двоих

И в честь любви зажгутся счастья свечи.

Поезд, дернувшись, остановился. Гленда, смахнув с лица слезы, взяла дочь на руки и поспешила к выходу из вагона следом за стюардом, несущим ее багаж.

Перед отъездом она позвонила старой графине и попросила прислать на станцию шофера. Каковы же были ее удивление и радость; когда ей навстречу поспешил пожилой джентльмен в старомодной шляпе. Опустив дочь на землю, она кинулась ему на шею.

– Генри! Милый добрый Генри! Как я рада снова видеть вас!

– Я тоже рад, что ты не забыла меня. – Генри Хоссельмеер обнял свою любимицу, затем, повернувшись к Августе, церемонно представился, сняв шляпу: – Мисс, Генри Хоссельмеер к вашим услугам.

В ответ Августа смерила его таким оценивающим взглядом, решая, стоит ли завязывать с ним дружбу, что старый поверенный закашлялся от смеха, приговаривая:

– Думаю, графиня Виктория найдет в тебе родственную душу.

Когда автомобиль с путешественниками въезжал в ворота усадьбы, Гленда попросила шофера остановиться и вышла из машины, сказав, что пройдется до замка пешком. Дочь она поручила заботам Генри.

Оставшись в одиночестве, молодая женщина медленно направилась к дому парковыми аллеями. Все вокруг было знакомо. И Гленда вдруг снова ощутила себя той наивной девушкой, которой была, когда впервые очутилась здесь. Счастливой и влюбленной в своего красавца кузена.

Погруженная в воспоминания Гленда не сразу заметила, как к ней со стороны замка стремительно приближается какой-то человек. Она внимательно всмотрелась в него… и вдруг побежала навстречу так быстро, что даже ветер не мог угнаться за ней.