Любовь под напряжением
Шрифт:
В глаза ударил яркий дневной свет. Повернула голову направо и обнаружила родные розовые занавески… Опять зажмурилась, и желтые пятна замельтешили передо мной в еще более хаотичном порядке. Мышцы страшно ныли, а глаза открывать больше не хотелось… Никогда.
Итак, я в своей комнате. Как я добралась до дома? И что вообще вчера произошло? Помню сильный дождь, искры, словно бенгальские огни на Новый год, и взволнованные озадаченные лица… А что за лица-то? Не помню. А еще в памяти всплыли чьи-то осторожные прикосновения…
Все-таки снова разлепила веки. Железные стрекозы куда-то улетели, и в квартире воцарилась долгожданная
Я осторожно встала на ноги. На удивление, не почувствовала ничего особенного. Все как обычно. А я уж решила, что, как только поднимусь с кровати, тут же развалюсь, как заржавелый железный дровосек, громко звякнув «доспехами». Только мышцы гудели, как после тренировки, и рука побаливала. На воображаемую «вертолетную площадку» в моей голове снова приземлилась стрекоза. Как надоедливая муха на кухонный стол… Я закрыла глаза: круги, круги, круги… Ну их к черту!
Шаркая, подошла к окну, отдернула розовую занавеску и, щурясь от света, сквозь заросли комнатных растений оглядела двор. По нему в этот ранний час разгуливали лишь голуби да девчонки с яркими ранцами за спинами. Те самые, которые не принимали Злату в свою компанию. «Вот бедолаги! Учатся по субботам…» – с сожалением подумала я. Стоп! А сколько времени? Боже, точно! Суббота, утро, мама дома… Внутри все оборвалось. Обманув родительницу, улизнула из дома, а вернулась с амнезией! Сейчас что-то будет!
Дотронувшись левой рукой до дверной ручки, поморщилась от боли. Ожог нужно чем-то обработать… Осторожно выглянула в коридор. Тихо. Может, мама спит? Разбудить? А с другой стороны, неплохо было б узнать, как я попала домой…
Но мамы в квартире не оказалось. На столе я обнаружила от нее записку: «Уехала ночевать к тете Тамаре. У нее подскочило давление. Вечером вернусь, серьезно поговорим».
Значит, мама дома не ночевала. И это ее «серьезно поговорим» мне совсем не нравилось… Ждать до вечера, томиться в ожидании предстоящей казни? Нет уж. Лучше сразу сдернуть с раны пластырь.
Я набрала номер родительницы. Мама взяла трубку только после четвертого гудка. Каждый гудок отзывался в голове ударом в набат…
– Алло?
– Мам, привет… – неуверенно начала я. – Как тетя Тамара?
– Тете Тамаре лучше, – сухо ответила мама.
Ее тон меня напряг. Хотя мы с мамой никогда не можем нормально общаться, вечно как кошка с собакой…
– Передавай привет, – растерянно отозвалась я.
– Угу…
В трубке воцарилась тишина. Зато вокруг меня снова затарахтели железные стрекозы. Я нервно тряхнула головой, чтобы их согнать. Ой-ой… Больно! Что со мной такое-то?
– Как Валин переезд? – нервно выдохнув, спросила мама.
– Не помню, – честно ответила я.
Мама снова тяжело вздохнула.
– Так и думала. Лер, когда это все прекратится? Перед соседями уже стыдно!
– Соседи здесь при чем?
– Юля видела, как ты поздно возвращалась домой,
Отлично. Тетя Юля – мама Златки. Они всей семьей, что ли, у окна караулят? По сменам – днем и ночью. И что же, соседка доложила обо всем моей маме с самого утра? Вот делать нечего! Но сейчас меня интересовало другое…
– Погоди, не одна? – тихо спросила я. – А с кем?
– Так напилась, что и не помнишь? – всхлипнула мама.
– Блин, мам, прекрати причитать, пожалуйста! – поморщилась я. Один из вертолетов подлетел близко-близко и больно царапнул где-то в области виска. Прихлопнуть бы его, как комара… – Башка болит…
– Ах, башка у нее болит? – задохнулась от возмущения мама. – Лера, я вышлю тебя к отцу первым же утренним рейсом, допрыгаешься!
– Да с удовольствием съеду от тебя!
– Значит, так?
– Так!..
– Отправлю к отцу, и ты меня больше не увидишь!
– А ты – меня!..
Мама первой сбросила вызов, а я только устало положила голову на кухонный стол. Такие разговоры у нас происходят минимум раз в неделю, а то и чаще… Но мама только грозится. У нее духу не хватит отправить меня жить к отцу… Как же учеба? Хотя, если меня все-таки отчислят за многочисленные прогулы, больше в этом городе и держаться будет не за что. Разве что жалко с Валей расставаться…
Вертолеты перестали трещать, но руку по-прежнему жгло. Жгло глаза от недосыпа, а еще почему-то было очень горячо в области груди. Где-то совсем рядом с сердцем. Впервые в жизни я чувствовала себя так странно… Вышла из-за стола и направилась в мамину комнату, к огромному шкафу-купе с зеркальными дверцами. Критично оглядела себя с ног до головы. О прическе и говорить нечего… Укладку смыло дождем, и волосы за ночь высохли кое-как. А еще жуткий потекший макияж, как у Джокера… Глаза как-то странно и непривычно блестят, будто под хмелем. Я даже ближе склонилась к зеркалу, уткнувшись носом в свое отражение. Отстранилась, снова осмотрела себя… Боже! Схватилась руками за шею. Кулон! Где мой кулон? Маленький, розовый, пластмассовый… На серебряной цепочке! Он мне попался в шоколадном яйце в один из самых счастливых дней в моей жизни, когда родители забрали меня до сон-часа и отвезли в цирк – любоваться на воздушных гимнастов…
Я рухнула на мамину кровать, раскинув в стороны руки. Вертолеты с жужжанием взметнулись вверх. Кажется, что стрекозы – это мои мысли, которые мечутся в хаотичном порядке, пытаясь помочь мне вспомнить, как все-таки вчера закончился мой вечер…
Забинтовав руку, я отправила в «ВКонтакте» сообщение Регине: «Что вчера было? Ничего не помню…» Но соседки не было в сети уже пять часов. Высыпается, наверное. Привычно потянулась к серебряной цепочке на шее и, вздохнув, опустила руку. Пропажа кулона жутко расстроила. Больше в жизни не пойду тусоваться! Одни неприятности…
На автомате насыпала кофе в турку, налила воды, поставила на плиту… И снова попыталась восстановить картину вчерашнего, прикрыв глаза. В голове возник лишь образ русоволосого парня… Умник. Точно. Так я его про себя обозвала. Теперь мысли-вертолеты, с шумом потрескивая винтами, крутились только вокруг него. Об Умнике было приятно думать… Не знаю, сколько я так простояла, только кофе, сердито буркнув, с шипением вылился из медной турки на плиту…
На столе завибрировал телефон. Зло! Вот кому точно небезразлична моя судьбинушка. Хотя вспомнила она обо мне, как обычно, не вовремя.