Любовь под развесистой клюквой
Шрифт:
– Да ты дашь мне слово сказать или нет?! Я ж дело говорить хочу!
Землянин покорно склонил голову, хотя ни одной искорки надежды в глазах не светилось.
– У меня... ну что ты скалишься-то? Смешно ему!
– Все. Молчу. И слушаю во все уши.
– У меня брат есть. Мы близнецы, только он жутко умный уродился, а я так... видно, все лучшее ему перепало. Но главное, что он это понимает и любит меня какая есть. Так вот, он юрист. Причем очень важный. У него даже звание имеется. Только я его вспомнить
– С ума сойти! – изумился Глеб. – Серьезно? У тебя такой братец продвинутый?
– Ну да, а чего удивительного? – пожала плечами Тоня. – Это ж не я продвинутая, а брат. Его, между прочим, Матвеем Игоревичем зовут.
– Запомню... – кивнул Глеб и снова уставился в окно. – Нет, как же я так... И ведь не хотел ничего дурного.
– А ты ничего дурного и не сделал! Ты сына защищал! – снова твердо сказала Тоня. – Сиди здесь, а я сейчас... черт, где ж у Маринки телефон?
– Не этот? – подал трубку Глеб.
– Точно! А чего ты встаешь? Я же сказала, сиди, я сама с ним...
Глеб усмехнулся и отошел к столу, а Тоня стала набирать знакомый номер. Уже через минуту она торопливо говорила в трубку:
– Але, Матюша, привет! Это Тоня! Матюша, ты мне очень нужен! Ну просто позарез! Ты сейчас можешь приехать?
– Тоська! Сестренка! Где ж ты раньше была? – огорченно проговорил брат. – Сегодня никак не могу, хоть убейся! Мы на даче, жарим шашлыки, и я уже выпил.
– А Санька? Тоже выпил?
– Ты не поверишь! Еще раньше меня! Такой вот безответственный дружок.
– А Лена, она ж у тебя не пьет, – вспомнила Тоня про невестку.
– Правильно, Лена не пьет, но... Тоська, тут маленькая загвоздка, она и машину не водит, вот какой казус.
– Ну знаешь! – запыхтела Тоня. – Я в горе, а ты... Чтоб завтра был!
– Тосенька, солнышко, завтра разобьюсь, но приеду!
– Нет! На кой черт ты мне разбитый! Приезжай нормальный!
– Все. Договорились. Но если нормальный, тогда только после обеда. Доживешь?
– Еще Матюша называется, – пробурчала Тоня. – Ладно, я подожду, но так и знай: больше тебе никаких пирогов с яблоками!
– Гы-ы-ы! – заныл в трубку братец, имеющий весьма солидное звание. – А я хочу пирожко-о-ов...
– И я тоже, – шепнул подошедший Землянин.
От чуткого уха брата шепот не укрылся.
– Ой, Тось, кто там у тебя? – несерьезно взвизгнул братишка. – Ты не одна, что ли?
– Да это так... твои подчиненные подслушивают, – фыркнула Тоня и с братом распрощалась. Аккуратно устроила трубку на рычаг и лишь потом обернулась к Глебу. – Завтра после обеда мы с ним встретимся. Сегодня – никак.
– Понимаю –
– Ничего ты не понимаешь, – грустно усмехнулась Тоня. – Он со мной однажды так около месяца разговаривал – то он у девиц, то его собутыльники не пускают, и ныл вот так же, и придурялся, а потом оказалось, что он в горячей точке был.
– Так он чего – и сейчас тоже в горячей? – захлопал глазами Глеб.
– Ну, если после обеда приедет, значит, где-то здесь, – пожала плечами Тоня. И задумчиво добавила: – Хотя я совершенно точно знаю: Леночка его – за рулем богиня.
Глеб, увидев, каким озабоченным стало лицо Тони, осторожно взял ее руку и тихонько пожал. От этого нежного, осторожного и какого-то по-мальчишески робкого пожатия у Тони внутри все обдало жаром. Она даже сама от себя такого не ожидала. Поэтому руку выдернула и испуганно вытаращилась на Глеба.
– Ты чего? – растерянно пролепетала она, чувствуя, как к щекам приливает кровь.
– Тонь, да я ничего, что ты! – перепугался бравый отец Оськи. – Я только... ну, ты какая-то стала... я ж поддержать...
– Так я не падаю, – строго рыкнула Тоня, побыстрее отошла от Землянина на приличное расстояние и уже там, немного успокоившись, проговорила: – В общем, слушай: вы с Оськой сидите здесь и никуда не выходите, понятно? А я завтра днем забегу. С мальчонкой же погулять нужно, чего ж он взаперти... я погуляю.
– Тонь, да мы посидим, чего уж ты гулять пойдешь. У тебя же работа.
– Неважно, да у меня и выходной завтра, – врала Тоня. И, заметив, что Глеб не больно-то ей верит, убедительно засопела: – Могу я сама себе сделать выходной? Я ж хозяйка!
– Коне-е-е-чно! – протянул Землянин,
– Нет, он еще издевается! – не переставала нервничать Тоня. – Конечно, я должна прийти! Вам же что-то надо есть!
Глеб только молча улыбался, глядя на то, как распаляется Тоня.
– И ты даже не улыбайся мне тут своими зубами! – совсем растерялась она. – Ты как хочешь, а ребенок голодать не должен!
Глеб кивнул, так же – с молчаливой улыбкой – проводил Тоню до двери и возле порога сильно и уверенно поцеловал ее в горячие губы. А потом мило попрощался:
– До завтра, Тонечка. Мы с Оськой будем ждать.
Она уже вышла из подъезда, а губы все еще помнили этого бесстыжего Землянина.
– Надо же, какой признательный попался, – бормотнула себе под нос Тоня и зашагала к дому по темной безлюдной улице. Отчего-то хотелось идти и идти, думать и думать. И даже немножко фантазировать, хотя...
– Вот дура-то, – горько хмыкнула она. – Это ж обычная благодарность. И все. Но черт, были б все такими... вежливыми...
Домой Тоня прилетела торпедой. Увидев в прихожей зеленый рюкзачок дочери, она обрадовалась.