Любовь под развесистой клюквой
Шрифт:
Тоня только тихонько фыркала, краснела и стреляла глазами – ей вовсе не хотелось, чтобы Глеб куда-то там отходил. Она же и шла сюда только за тем, чтобы быть ближе к нему. Так что все идет по плану.
– Тоня! Куда ты уставилась! Тут же я! – по-мальчишески дурачился тот. – Будешь воротить нос, я тебе подножку поставлю...
– Глеб! – тут же реагировала педагог. – Что за шепотки? Сейчас надо работать! Тося! Нога пошла назад... дальше... ну, выше поднимай!
– Она не умеет, можно я ей помогу?
– Да
– Ой, и что у нас с ногами, прямо ужас какой-то, – по-бабьи причитал партнер, поглядывая на Тоню лукавыми глазами.
Тоня мечтала, чтобы это занятие длилось вечно. Чтобы возле нее крутился Глеб, чтобы Елизавета Аристарховна ворчала, а сама Тоня всякий бы раз сгорала от огня, когда руки Глеба к ней прикасались. Но урок промелькнул одним мгновением.
– Все, ребятки, пора и отдыхать, хорошо поработали, – по-доброму улыбнулась Елизавета Аристарховна.
Тоня посмотрела на часы и с удивлением отметила, что прошло уже больше четырех часов!
– Поедем, я тебя довезу, – особенными глазами посмотрел на нее Глеб.
Тоня весело кивнула, не понимая, отчего ее партнер совсем не радостный.
Они подъехали к дому, и Глеб заглушил мотор.
– Тонь, мне придется... пропустить несколько занятий, – неожиданно сообщил он.
– Как это? Зачем? – удивилась Тоня.
Странно, сегодня все было так замечательно, у нее уже стало кое-что получаться, зачем же пропускать?
– Тоня, мы встречались с Валерией и...
– О боже, я так и знала, – потерянно пролепетала Тоня.
– Да? – приподнял брови Глеб. – А я не знал! Я думал, опять начнется скандал, нервотрепки, но, видимо, ее сестрица Ауфема очень просила не доводить дело до суда. И все прошло в мирной обстановке. Лерочка сообщила, что ребенка она передает мне, а сама уезжает с новым супругом на постоянное место жительство в Голландию, у него там бизнес намечается. Хочет мужичок цветочки разводить. Да и хай с ним, пусть старается. Поэтому у меня возникли некоторые, скажем так, неотложные дела. Ну сколько ж можно жить бомжами?
– А ты бомж, да? – с надеждой спросила Тоня.
Это было бы неплохо, она бы просто забрала его себе, и он бы никуда не делся.
– Нет, конечно! – обиделся Землянин. – Я ведь говорил, купил квартиру, но ее нужно довести до ума. И потом, у меня ж работа! Я и так все подзапустил с нынешними событиями... В общем, я решил так: на две недели увезу Оську к матери. Она у меня под Омском живет. А за это время мы с моими ребятами приведем квартиру в порядок, я разберусь со всякими бумажками – мне ж и прописку надо, Оську в детский сад определять, к больнице детской прикреплять. Короче, дел куча, а мальчишка... ну что он мотаться будет.
– Я легко могла бы с ним посидеть, – обиженно заявила Тоня.
– У
– А... а танцы? – безнадежно спросила Тоня.
Она признавала, что Глеб прав, что танцы по сравнению с его делами, конечно, глупость, но точно так же понимала, что это – все! Отремонтирует он свою квартиру. Двухъярусную! И уедут они с Оськой. И пропадут. Потому что... ну зачем она ему еще понадобится, немолодая, нестройная тетка, летающая с ним мотыльком...
– Танцы... – задумчиво проговорил Глеб. – Тонь, ты занимайся, а я приеду. И если ты в самом деле захочешь своему мужику что-то доказать, можешь на меня рассчитывать.
– То есть ты изначально не рассчитывал на первое место, да? – полоснуло ее по сердцу. – Ты... ты только для того, чтобы...
– ...чтобы быть с тобой рядом, – грустно посмотрел он ей в глаза и вдруг прильнул к ее губам с такой нежностью, что Тоня не на шутку испугалась – а не сбегает ли ее товарищ далеко и навечно?
– Езжай, – шепнула она, едва оторвавшись от Землянина. – И знай – мне ничего и никому доказывать не нужно! Не хочу! Но на танцы мы ходить не перестанем! Потому что мне тоже... тоже хочется быть рядом с тобой.
Домой Тоня летела птицей. Эх, где там Елизавета Аристарховна?! Вот бы посмотрела сейчас! А то все «легче, легче». Сейчас Тоня принесется домой и сразу же поставит все точки над «i»! Потому что Глеб... даже сказать страшно. Глеб ее любит! И пусть, пусть он не сказал этих самых важных слов, зато как кричали его глаза! И губы! И руки!
– Генаша! – решительно закричала она, врываясь в дом. – Ты где есть-то?
– Тебе помочь донести сумки? – вынырнул из комнаты Геннадий.
– Нам нужно поговорить!
– Только не сейчас, я думаю, это не к спеху, – появилась в дверном проеме Лала и потянулась кошкой. – Мы с Геночкой прослушиваем новый альбом, так что, уж будь любезна, не ори на всю квартиру белым медведем!
Тоня даже не обернулась к бывшей подруге. Она прошла в комнату и спросила, не понижая голоса:
– Аришка еще не приходила?
– Она на танцах, – ответил Гена.
– Я же просила – рот закрой! – потребовала Клавдия.
Тоня схватила телефонную трубку и ушла к себе:
– Маринка! Сядь! Я тебе сейчас такое расскажу! Ну, конечно, про Глеба! Он мне сам сказал... И на танцы из-за меня. А глаза... Маринка, а как он... нет, я тебе не буду говорить, это не гуманно по отношению к одинокой женщине, хи-хи! Ой, ну чего ты обижаешься? Я вон со своим столько лет прожила, а всю жизнь была одинокой женщиной! Нет, ну сейчас-то никакого одиночества, сплошное счастье!