Любовь под зонтом
Шрифт:
– Тебе не надо. Ты создана для любви и только для любви. Не торопись, дождись, – шептал на ухо не парень, не друг – мужчина. – А тело может предать, оно слабое. – Дима провёл рукой по её спине, касаясь буквально кончиками пальцев, и она выгнулась, ахнула. – И не всегда слушает ЦУП-12.
Парень как ни в чём не бывало встал и пересел на диван. Настя всё ещё сражалась со своим телом, чересчур ярко отреагировавшим на прикосновения друга. Это одновременно пугало и интриговало.
– То есть любой опытный мужчина может меня
Однажды они обсуждали этот вопрос с Маришкой, и тогда именно Настя настаивала на том, что невинной девушке в общем–то нечего противопоставить умудрённому опытом мужчине. Но тогда дело не касалось её лично. По отношению к себе Настя и мысли такой не допускала! Это Маришка – нежный, доверчивый цветочек, который ни житейского, ни любовного опыта толком не имел.
Однако стоило признать, что Дима прав. Одинокая девушка слишком доверчива в любви, даже если в остальных сферах жизни сохраняет трезвую голову.
– Ну, не совсем любой, но вообще – да. Вы, девушки, слишком много мечтаете о любви, страсти и так далее, и тому подобное, и в этом ваша уязвимость. По сути, большинству женщин нравится один и тот же книжный типаж: красивый, сильный, умный, все дела. По факту, на мой взгляд, достаточно лишь ума, остальное – полная ерунда. Хотя, конечно, красивым легче.
– На собственном опыте проверено, да? – Настя отсалютовала бокалом и сделала глоток.
Тема разговора была ей интересна и вызывала бурю эмоций. Горло постоянно пересыхало, и она то и дело отпивала вино, не замечая того.
– Ну, не без этого. – Димка ответил тем же жестом и тоже пригубил рубиновый напиток. – Ты, как я понимаю, хочешь найти не партнёра для секса. Но если вдруг я не прав, имей в виду: я весь твой.
Дима широко развёл руки, как бы показывая, до чего же замечательнейший экземпляр есть у неё на примете, и Настя расхохоталась.
– Ну, попытаться стоило, согласись? – с улыбкой спросил Дима. – Так вот: ты у нас хочешь найти своего человека для любви, семьи и всё такое. Тебе прямо семью уже подавай или достаточно просто серьёзных отношений, кстати?
– Я пока не думала об этом вот прямо настолько подробно. Семья – ну, это хорошо, конечно… Но рановато, наверное. Хотя, с другой стороны, было бы прикольно с Маришкой вместе детьми заниматься. Но я уже не успею, – парень приоткрыл рот, и Настя быстро выпалила: – И не надо мне предлагать решить этот вопрос прямо сейчас!
Дима расхохотался. Иногда ему казалось, что им с Настей даже слова не нужны, так хорошо они друг друга понимают. О детях он даже думать пока не хотел, но не подколоть подругу не мог. Хотя, если бы Настя согласилась, то кто знает, кто знает.
– Уверена? Я уже морально настроился, что спальню придётся переделывать в пиратский фрегат и покупать всякие пинеточки, подгузники.
– Ай, ну тебя! Дурак, – беззлобно отмахнулась Настя. – Дим, не говори никому про Маришку, плиз, ладно?
– Конечно! Да ты и не спалила её, я давно догадался. Она ж по утрам еле живая вечно, бледная. Ещё и замуж так поспешно выскочила. Думаю, наши тоже подозревают. Не суть. Итак, чего хочешь ты? – вернул Дима разговор в изначальное русло.
– Я хочу найти нормального парня, встречаться с ним, ну и в идеале, конечно, чтобы в конце свадьба и хэппи–энд. Но пока можно остановиться просто на достойной кандидатуре.
– Достойной кандидатуре? Это что в нём должно быть такого достойного? Выдающееся достоинство? Сколько? Сантиметров двадцать? – спошлил Димка и заржал своей шутке.
– Фу таким быть, Дима, ну как не стыдно вообще? Мне без разницы внешность, тут ты прав, но хочу, чтобы мозги были и чувство юмора. Не ниже пояса, как у некоторых, – уточнила Настя и выразительно посмотрела на друга. – И чтобы не маменькин сынок. И любил меня. Короче, не знаю! Нормального обычного парня мне достаточно.
– А я нормальный?
– Ты бабник, Дима. А перевоспитывать бабников – это только глупым девочкам кажется реальным. Я не хочу себе мужа, который начнёт мне изменять, когда я буду беременная, толстая и сексуально недоступная. Или даже ещё раньше.
– С ума сошла, что ли?
Дима выпрямился и уставился на одногруппницу, которая несла, по его мнению, откровенную чушь. До жути хотелось сказать ей какую–нибудь гадость побольнее, но он сдержал первый порыв и начал объяснять, разжёвывая для особо непонятливых:
– Давай ты не будешь ставить меня на одну полку со всякими мудаками. Я никогда, – никогда, Настя! – никого не обманывал. Не разбивал пары. Не соблазнял девушек, которые не хотели быть соблазнёнными. Даже тебя. – Дима посмотрел чуть зло, и Настя отпрянула, залезла с ногами на кресло, отгородилась бокалом. – А ведь мог. Даже тогда, после шахмат, если бы я начал тебя целовать, ты бы забыла обо всех своих принципах и радостно мне отвечала. И ты не споришь, так как знаешь, что это правда. Мне двадцать два, у меня есть машина, квартира и бабки. Мне повезло с предками, они не лезут в мою жизнь, не гнобят, не мешают. Девушки сами прыгают ко мне в постель…
– А ведь так было не всегда, – перебила Настя и усмехнулась. – Ты очень изменился с первого курса.
– Не всегда, – подтвердил Дима и кивнул. Сделал глоток терпкого, с нотками чернослива вина, собрался с мыслями и продолжил: – Я изменился, стал по–другому относиться к девушкам, и они ко мне. Я дорвался до ранее недоступного и гулял. И это нормально в нашем возрасте. Но это ни в коем случае не значит, что я буду изменять своей девушке, ну, или там жене, не важно. Даже думать о таком не смей!