Любовь поневоле
Шрифт:
В общем, я всегда знала, что мы не бедные – и потому чужие капиталы меня не особенно волновали.
Они же не мои – они же чужие, какое мне до них дело?
Но когда утром рабочие пришли крушить наш двор, тут я поняла…
Хотя нет, надо обо всём по порядку.
Первый день моего карантина в родительском доме (то есть нашего общего карантина с Константином Михайловичем) прошёл почти мирно – совсем мирно, если не считать «бурного» утра.
Я перестирала половину
Михаил Константинович, сбросив амплуа сердцееда – обольстителя, всё это время что – то остервенело листал на своём ноутбуке – и казалось, вообще забыл о моём существовании. Так, что мы даже вполне мирно пообедали и даже поужинали (правда, я на ужин ела только один салат - так как обед получился плотным).
А где – то к часам семи вечера во двор въехала машина Андрея. Не закрыв за собой ворота, брат вытащил из багажника ( я стояла у окна и наблюдала за всем происходящим), несколько доверху набитых пакетов из Табриса, какую – то пестую коробку ( как позднее выяснилось, Регина заказала мне набор косметики от одного известного бренда). Ну и венчала всю эту кучу положенная сверху тяжелая кожаная папка – как я поняла, с документами на подпись Михаилу Константиновичу.
Общаться с братом через стекло было странно и неловко – Андрей выглядел изрядно усталым – он целый день готовил все эти документы, и остальное – о чем я пока даже не имела представления. Брату вообще не свезло: чувствовалось, что он хочет поговорить со мной наедине, поговорить с начальником наедине – а потому общий разговор через пресловутое стекло получился скомканным и каким – то куцым.
В результате, боссу Андрея хватило десяти минут, чтобы отправить моего брата восвояси. Пока я мялась у окна, грустным взглядом провожая отъезжающий автомобиль брата, Михаил Константинович занес в дом всё пакеты.
Да, брат накупил мне целую гору глазированных сырочков, и целых две бутылки кваса (кваса мог бы привезли и побольше – я так соскучилась по национальному продукту, что почти сразу же очетвертинила одну из бутылок).
Михаил Константинович же вообще еле пригубил из своего стакана - он что – то быстро проверял в привезенных Андреем документах – и если мне и мерещился на себе иногда его взгляд – то чаще всего это был просто рассеянный взгляд задумавшегося над своей работой мужчины.
К девяти часам вечера я настолько устала (в ставшем мне на время родным Гуанжоу было уже два ночи), что уже практически ничего не соображала - потому-то далеко не сразу поняла, что мне звонят на мобильный. Не на WhatsApp. Не на WeChat. Просто на мобильный. На китайский номер.
И звонили, судя по всему, из Краснодара.
Оказалось, что это начальница того администратора, которая принимала у меня заказ на завтра. Ранее я уже предупредила девушку, что завтрак привозить нам не нужно - полно продуктов осталось ещё с сегодняшнего утра.
Любопытная
– Дарья Дмитриевна, - ласково, словно обращаясь к неразумному ребенку, пропела начальница. – Мне моя сотрудница передала, что вы отметили заказ на завтрак. Я бы хотела уточнить – вы уверены в произведённой отмене?
– А что не так? – удивилась я. – Вы этот завтрак вообще видели? Там роту прокормить можно.
– У нас высокие стандарты обслуживания, - едва сдерживаясь, чтобы не фыркнуть, сообщила женщина.
– Мы высоко ценим наших дорогих клиентов, и потому всецело заботимся об их комфорте.
Она говорила много ещё всего - что сводилось к одной простой мысли – не впадёт ли Великий и Ужасный в шок, не заполучив свежего сыра к завтраку.
Я к этому моменту уже настолько осоловела от усталости, что прямо с телефоном прошла в гостиную, где развлекался с бумагами Михаил Константинович.
Подняв на меня взгляд, Великий и Ужасный спросил:
– Что, Даша?
– Вам принципиально свежая нарезка на завтрак – или та, что в холодильнике тоже пойдёт?
Босс Андрея пожал плечами и снова уткнулся в бумаги.
– А…
– Что поставишь на стол – то есть и буду, - буркнул он, переворачивая лист.
А я… ну говорю же, осоловела. Потому и буркнула в ответ:
– Ни дать ни взять - просто супружеская пара после двадцати лет безоблачного брака.
Серые –не серо – голубые, а странного черного оттенка глаза– тут же оторвались от бумажек и внимательно посмотрели на меня.
– Не обольщайся, – спокойно произнес он. – У меня срочная сделка на несколько миллиардов, но главное – я не хочу тебя пугать.
– Пугать чем? – прижав телефон к себе, почему – то шёпотом спросила я.
– Собой, - пожал плечами Великий и Ужасный. – Если бы мы сейчас были женаты, ты бы как послушная жена сидела бы у меня на коленях, переворачивая страницы контракта.
Представив себе подобное времяпрепровождение, я недовольно скривилась.
– Нет уж! Это было бы ужасно скучно.
Я ждала, что он нахмурился, или что – то пошутит…
А он просто рассмеялся.
Будто я дурочка какая - то.
Ну обидно, честное слово.
Признаюсь честно – учительская выдержка, которую я холила и лелеяла в Китае, в этот момент мне изменила.
Сощурив глаза, я подняла трубку с ждущей моего решения женщиной и мстительно произнесла.
– Не надо привозить ничего свежего. Обойдется тем, что есть в холодильнике.
Видимо, голос у меня был настолько резкий, что в этот раз женщина даже не возразила - безропотно со всем согласилась и быстренько пожелала мне доброго вечера.
А Великий и Ужасный… Нет, этого точно ничем не прошибёшь – казалось, его развеселила даже моя грубая фраза.