Любовь — последний мост
Шрифт:
— Прекратите это немедленно! Что случилось?
— У вас есть сын, господин Сорель. Господин Ким Сорель.
— И что?..
— А то, что господин Ким прожил здесь целый год, это вам известно?
— Нет, не известно! Я годами не знаю, где живет мой сын и где он пребывает.
— Но он жил здесь, дорогой, уважаемый господин Сорель!
— Перестаньте вы повторять это «уважаемый»!
— Как вам будет угодно, господин Сорель!
— Немедленно объясните мне, что случилось.
— Ваш сын взял в банке кредит на триста сорок тысяч марок и не заплатил по нему в срок. Он должен банку
«Вот оно что, — подумал Сорель. — Я это предчувствовал».
— В тюрьму я не пойду! Мы здесь живем в маленьком городке… все друг друга знают… бедная моя жена, бедные дети… В чем я провинился, господи? В чем?
— Господин Фернер!
— Я ведь хотел только помочь вашему сыну! Но ведь отец его вы, вы и несете за него ответственность. Вы…
— Господин Фернер!
— Да?
— Сколько человек работает в вашем филиале банка?
— Четверо… Со мной четверо. Я начальник местного отделения банка. Вот уже одиннадцать лет. И никогда никаких нареканий…
— Как вам пришло в голову предоставить ему столь немыслимо большой кредит?
— Я это сделал не сразу.
— Что это значит?
— Сначала он просил только ссуды. Не в таком размере. И возвращал их по частям точно в срок, даже когда он был уже в Турции.
— И тогда вы дали ему кредит?
— Я ведь уже сказал, что да. Он позвонил мне и сказал, что ко мне придет кто-то с доверенностью от него и чтобы я выдал деньги этому человеку. Я ведь хорошо знал его с тех времен, как он жил в нашем городе. Он и его красавица жена…
— Он женат?
— Или это его подруга жизни, не знаю… Он называл ее своей женой. В то время он часто приглашал нас… в самые дорогие рестораны. Делал подарки моим детям, жене преподносил цветы… Мы люди маленькие, господин Сорель, мы не из бойких и изворотливых, мы в свете не приняты, как ваш сын и его жена… или подруга жизни… все равно. Для нас было величайшей честью быть в друзьях у господина Кима, сына такого знаменитого человека, да, быть в друзьях… по крайней мере, мы так считали… И если он ходатайствовал в банке о ссуде, я ему ее предоставлял, тем более что он всегда расплачивался в срок, всегда… даже из Турции…
— Однако если он всегда платил в срок…
— По ссудам, господин Сорель, по ссудам. Но не по кредиту!.. В этом все дело! По договору о кредите он должен вернуть всю сумму до двадцать седьмого июня, до прошлой пятницы, значит. Он ее и до сегодняшнего дня не внес… Не позвонил даже… Я не знаю, где он. А через три дня…
— …у вас ревизия, это вы уже говорили. И суммы огромного кредита, который вы выдали моему сыну, будет не хватать. Вы, наверное, рассудка лишились, когда вообще решили предоставить ему такую сумму в кредит.
— Но ведь он ваш сын, господин Сорель, извините меня, сын такого великого человека! Он сказал мне по телефону, что проект у него абсолютно надежный, да, абсолютно надежный. Но кредит ему, мол, необходим. Я просто не решился отказать ему в кредите! Я ведь маленький человек, господин Сорель, совсем маленький человек, и живу я жизнью маленького человека…
— Фернер! Если вы опять заведете эту волынку, я положу трубку!
И вдруг голос, только что заискивающий, умоляющий, льстивый, голос человека отчаявшегося стал резким, жестким и холодным,
— Если вы положите трубку, если вы немедленно не переведете мне деньги, будет скандал. Мне придется худо, но и вам тоже. Со мной будет покончено, но и с вами тоже!
«Все верно», — подумал Сорель и сказал:
— Да вы спятили! Уже согласившись выдать моему сыну такой кредит, вы допустили преступную халатность.
— Это ваш сын действовал преступно, а не я!
— Какие же гарантии предоставил вам мой сын?
— Вас.
— Что?
— Он всегда повторял, что вы — гарант его платежеспособности. И что вы за все заплатите, если он сам будет не в состоянии. Все заплатите! До последнего пфеннига! Всю сумму, в любых размерах. Именно потому, что в противном случае именно вы будете замешаны в скандале. Вам несдобровать, если вы откажетесь заплатить. Я могу быть совершенно спокоен, сказал он, вы ни в коем случае не допустите такого скандала, ни за что!
— И поэтому вы ему предоставили такой безумный кредит?
— Да.
— А сколько вы при этом отхватили для себя, Фернер?
Ответ последовал без промедления:
— Тридцать тысяч!
— Поздравляю!
— Но я ничего не «отхватывал», не говорите так. Это комиссионные, которые пообещал мне ваш сын. Тридцать тысяч марок. Плюс проценты на триста тысяч марок кредита — такова его сумма, — все вместе составляет триста сорок восемь тысяч марок.
Сорель вдруг рассмеялся:
— Ну и выдержка у вас. Да и аппетиты, господин Фернер… Тридцать тысяч комиссионных на триста тысяч кредита. И проценты на сумму кредита в придачу…
— Потребовать проценты на сумму кредита — моя прямая обязанность. А комиссионные ваш сын пообещал мне добровольно.
— Какого предприимчивого молодца заполучил в вашем лице ваш банк!
— Это непозволительная дерзость по отношению ко мне. И я не потерплю… Я человек маленький, но…
— Закройте рот, Фернер!
Директор филиала банка умолк. Сорель слышал, как он прокашлялся.
— Мы с вами не знакомы. Вы говорите, будто говорите из вокзальной телефонной будки?..
— Да, и сейчас я должен бросить еще деньги, не то… один момент… — Сорель слышал, как Фернер со стуком опускает деньги в автомат. — Все, можно продолжать. Я звоню вам с вокзала, точно так. Ни один человек не должен знать, в каком положении я оказался из-за вашего сына. У меня ведь тоже есть собственная честь! Если здесь произойдет скандал, если я буду вынужден покончить с моей семьей и с самим собой…
— Замолчите!
Однако Фернер не умолк.
— …то через месяц об этой истории все забудут. Что у меня вообще за жизнь, и чего она стоит? В отличие от вашей, господин Сорель! Если в газете «Бильд» напишут о том, как живет один из знаменитых людей богатого Франкфурта…
— Именно это и объяснил вам мой сын, когда уверял, что я заплачу при любых обстоятельствах?
— Нет. Ну, да… примерно в этом духе…
— И поэтому вы выдали ему деньги?
— Нет. Я хотел помочь ему. Он такой милый человек. И как же ему не повезло в жизни — в том числе и с вами, господин Сорель, с вами и с вашей супругой. Я сочувствовал вашему сыну, господин Сорель… Если бы у него все сладилось с этим проектом, он бы давно расплатился с банком, я в этом убежден на все сто процентов!