Любовь с акцентом

Ник Даниэлла

А еще говорят, что детей родители любят одинаково. Что ж, в нашей семье это не так. Иногда мне кажется, что меня в этой жизни любил только папа, когда был жив. Мы с ним часто играли, читали, он мне даже косички заплетал. Для мамы я – бесплатная рабочая сила и нянька. Ульяна с недавних пор видит во мне только кошелек и источник шмоток. У меня их не так много, я стараюсь покупать качественные вещи на распродаже, чем набирать китайскую синтетику. Этим она охотно пользуется. То футболку мою нацепит, то джинсы. Про колготки я вообще молчу.

Ладно хоть трусы не берет.

– Ну что, доделала? – зевая спрашиваю я. В гостиной полумрак, сестра пыхтит над тетрадкой под ярким светом настольной лампы. Не отвечает.

– Уля!

Опять без ответа. Заставляю себя встать и подойти к ней, как вижу, что в ушах у нее наушники и оттуда долбят басы тяжелого рока.

Закатываю глаза в потолок, как можно в таком шуме сосредоточиться вообще? Тереблю ее за плечо.

– Чего тебе? – выключает музыку на телефоне.

– Ты скоро? Я спать хочу.

– Еще минут пять, задачу только решить осталось.

– Хорошо, жду! – отвечаю я, заваливаясь на подушки.

– Крис, привет. В субботу все в силе? – пишет мне Даша.

– Да, конечно. Где сбор?

– Пригоняй ко мне, шампусика бахнем и поедем.

– Договорились. Часов в пять норм? Я как раз успею после работы.

– Самое время! – отвечает мне коллега.

– Ой, я жду с нетерпением! – и отправляю смайлик с сердечками.

– Взаимно, – прилетает мне ответ с танцующей девушкой в красном платье.

Я редко пью алкоголь, но зато безумно люблю танцевать. Вообще, мне нужно больше времени уделять себе любимой, кроме маникюра, шугаринга и покраски бровей я не делаю ничего со своей внешностью.

Девчонки с работы ходят в зал. Наша Мила, она работает медсестрой, вообще фитоняшка. Ни дня без спорта и правильного питания, фигура – просто отпад. Она подумывает увеличить грудь. Я бы тоже хотела свою нулевочку превратить в небольшие шары, но дико боюсь. Посмотрю, что у Милы получится, и тогда решу. Рожать я точно пока не собираюсь, как раз там кредит закончится за мебель и технику, можно будет оформить новый – на красивую грудь. За этими мыслями я сама не помню, как засыпаю.

Глава 6

Кристина

Утро 14 февраля я встречаю в приподнятом настроении. В этот день моя смена короткая, до трех часов дня. Я стрелой лечу домой, принимаю душ. Стоя под хлесткими струями воды слышу, как хлопнула входная дверь и рев. Господи, что случилось? Быстро смываю с себя пену и выскакиваю из ванной.

Над рыдающей Ульяной орлицей нависает мама.

– Да забей, Уля. Посмотри на себя, какая ты у меня красивая, ладная, умная, хорошая, – приговаривает она, гладя дочь по голове.

– Что случилось? – встревоженно спрашиваю я, присев на корточки. Вода с кончиков волос капает на пол.

– Бо-бо-борис, – всхлипывает Уля. – Он, он Мирку выбрал, а не меня!

И снова начинает реветь навзрыд.

–

Уля, маленькая моя. Я понимаю, что тебе очень обидно. Поплачь, моя хорошая, – обнимаю я ее.

– Ты бы видела эту Мирку! Рыжая, вся в веснушках, ноги кривые! А нет, ее любит!

– Зайка, мама правильно говорит. Таких Борисов еще сотня будет у тебя, посмотри на меня. Глазки как смородинки, кожа бархатная, волосы какие красивые. Ты чего? – глажу я ее по русой голове. Выглядит она не очень, нос распух, лицо в красных пятнах, тушь растеклась от слез.

– Ууу, какая я несчастная!

Минут пятнадцать мы с мамой успокаиваем ее, в конечном итоге они отправляются с мамой пить чай.

Времени у меня остается немного на сборы. Я надеваю бесшовный лифчик и крохотные стринги, достаю из шкафа самое любимое черное платье. Оно было куплено в Черную пятницу за смешные деньги в фирменном магазине. Такая цена была, потому что оно тридцать восьмого размера. Видимо, долго не могли продать, и сделали скидку в восемьдесят процентов. На меня оно село как влитое, отлично подчеркивало длинные ноги и аппетитную попку, верх плотный. С длинными рукавами. Оно очень тонкое, поэтому я надеваю чулки с ажурной резинкой.

Вообще, к чулкам я отношусь не очень, ощущаю себя в них героиней порно–фильма, но красота требует жертв. Волосы вытягиваю с помощью утюжка. Я почти готова, осталось достать ботильоны на каблуке с верхней полки шкафа в прихожей. Зимних у меня нет, отлично подойдут демисезонные.

– Ты куда собралась, – выглядывает мама с кухни, пока я кручусь перед большим зеркалом в прихожей.

– С девчонками в бар, я же говорила!

– Во сколько вернешься?

– Не знаю, мам. Поздно. Это же бар, а не утренник. Мы потанцевать хотели, отдохнуть.

– У меня ночное дежурство. Как я ее одну оставлю? – тихо говорит мама, кивая головой на дверь.

– Ну пусть подружку позовет, звонит тебе каждый час, не знаю. Она же не грудная!

– Какая ты жестокая, Кристинка! У сестры горе, а она веселиться едет. Давай до десяти хотя бы!

Внутри меня закипает ярость.

– Мам, – выдыхая говорю я, – я вернусь как получится. В десять точно нет. Я сто лет нигде не была, и хочу отдохнуть!

– А где же ты устала, милая моя? На работе своей по клавиатуре стучать, да чай пить? – начинает заводиться мама.

На моих глазах наворачиваются слезы. Почему она так обесценивает все, что я делаю? И учеба неважна, и работа, и мой досуг. Только Ульяна у нас во главе пьедестала!

Я молча разворачиваюсь, и ухожу к себе. Настроение резко падает, и я решаю нанести макияж у Даши. Дома слишком гнетущая атмосфера. Испытывая чувство вины, кладу на стол тысячу рублей.

– На столе деньги, это тебе на кино и поп-корн. Отвлекись немного, целую, Крис! – пишу ей в мессенджере.

Быстро вызываю такси в приложении, запрыгиваю в ботильоны, надевая на ходу короткую эко-шубку, и выскакиваю за дверь