Любовь с первого… дракона
Шрифт:
– Если хочешь уйти отсюда живой, – издала гадкий смешок одна из девчонок.
Я ее тут же от души возненавидела. То, что дети бывают жестоки я отлично знала, не первый день жила, оттого страшно было до чертиков. И в угрозу не выпустить меня отсюда живой как-то верилось, безоговорочно.
– Значит, слушай, – выждав театральную паузу, продолжил тот пацан, что меня сюда притащил. – Воровать на нашем базаре всякая шелупонь не будет.
Возможно, если бы он не тыкнул в меня при этом пальцем, то я не догадалась, что речь обо мне. Да и что такое шелупонь плохо себе представляла, хотя, что это что-то гадкое и обидное сильно подозревала.
– Поняла?! – спросил мелкий белобрысый и ткнул меня в плечо. Старший его придержал.
– Хорошо, – выдавила я сквозь зубы. – Теперь я могу уйти?
– Ага, щаз, – заржал веснушчатый тип. – Теперь будешь расплачиваться за беду, а потом Дикий решит, что с тобой делать.
Мамочка моя! Беда, дикий, конец мне. Куда я попала?
– За какую беду? – тихо спросила я, чтобы понимать масштабы собственного бедствия.
– Пошли, – подхватил меня подмышку старший из белобрысых братьев и потащил в коридор. Оглянулся через плечо, бросил своим. – В яму ее пока посажу.
Кто-то разочарованно, но слабо завозмущался.
– То-то, а то будут глумиться над тобой всю ночь, – сказал мой тюремщик, как только мы остались одни, шаг при этом не сбавлял и вскоре мы оказались у двери подвала. Пацан остановился, взглянул на меня. – Ты так-то особой беды не сделала, не парься. Но мы тебя несколько дней пасем, ты, как мы, беспризорница, а значит или с нами будешь или из Ликмена свалить придется.
– Что такое яма и Ликмен? – спросила я о непонятных для меня вещах, пользуясь минутной человечностью парня.
– Эм… ты на голову вообще нормальная? – выпучил на меня светло-серые глаза пацан. – Ямой, ты не бойся, мы подвал зовем, провинившихся там запираем. А Ликмен это этот город. Как такое не знать? Откуда ты вообще взялась?
– Просто я не здешняя, – оправдалась я, уже понимая что истории про свой мир лучше держать при себе, по крайней мере, до тех пор, пока не найду того, кто сможет мне помочь вернуться. Прослыть сумасшедшей мне не хотелось.
– Насколько не здешняя? – прищурился парень, все равно что-то заподозрив.
– Сильно, – тяжко вздохнула я.
– Ладно, – открыл он дверь подвала. – Вниз иди. Там темнота кромешная, не убейся. И это… Я тебе сейчас свечку принесу и поесть, голодала небось?
– Ага, – кивнула я, не веря своему счастью и давясь слюной.
– Ну жди, мелочь.
Дверь захлопнулась, и света как не бывало, ощупывая ногой каждую ступеньку, я медленно спустилась вниз. Шарить внизу в темноте не хотелось, и я просто ждала. Боялась, что пацан про меня забудет и не вернется, но он вернулся. Сбежал вниз по лестнице, зажег свечу и поставил на маленький обшарпанный стол у стены. Туда же отправил миску с едой. Воздух наполнился запахом мяса, скорее всего какой-то птицы, возможно, утки или кто у них тут водится. Я сдержалась, чтобы не броситься к еде.
– Посидишь тут остаток дня и ночь, а завтра решим, что с тобой делать. Там в углу лежанка, – кивнул головой парень. – Все, ушел.
– Спасибо, – сдержанно поблагодарила я, памятуя недавнюю обиду.
– Сочтемся. И это, – обернулся он у выхода. – Меня Ирдзо зовут. А тебя?
Я задумалась на мгновение. Не хотелось говорить свое настоящее имя, особенно
– А меня Хельга, – назвала я аналог своего имени, я так на сайтах дома регистрировалась иногда.
– Необычно, – прокомментировал Ирдзо и подмигнул мне. Ну, пока.
Дверь закрылась за ним, оставив меня с мыслью – у кого еще тут имя необычное. Я вспомнила про еду и, пока не вылизала миску дочиста, другие мысли меня не посещали.
Потом я осмотрелась, ничего особенного. Несколько стеллажей со всякой ерундой: тазики, тряпки, метла. Что ж, Илакс щедр на подвалы, не впервой в них сидеть, этот даже ничего так. Я решила использовать время с пользой и как следует отдохнуть, свернулась клубком на лежанке в углу и забылась тревожным сном.
Я и не подозревала, что могу столько спать, но разбудил меня, уже утром, громкий хлопок дверью и топот нескольких пар ног вниз по лестнице. Как будто и не лечила нервную систему сном, вздрогнула, и тревожное состояние последних дней накрыло снова. Впрочем, детская психика легко все компенсировала, взрослым такое дается сложнее. Мама говорила, что нервные клетки не восстанавливаются, а потому с возрастом их все меньше и меньше. Учитывая, какие взрослые раздражительные и как их все бесит, наверное, она была права.
Поход в другой район города, к главарю беспризорников, закончился неожиданно даже для меня самой. Дикий, здоровенный детина лет шестнадцати, только немного попугал меня злобным взглядом и бритой головой, а потом предложил либо присоединиться к ним, либо убираться из Ликмена. Второй вариант мне совсем не нравился, поэтому я согласилась на первый. Решила, что сбежать из города всегда успею, если что-то пойдет не так.
Так я оказалась в детской воровской гильдии. Ее так никто, конечно, не называл. Просто в Ликмене была еще настоящая воровская гильдия, а наша так, маленькое ее подобие. Мы называли себя Стая. Взрослые звали нас шпаной или еще как, пообиднее. Поначалу мне было тяжело, куча новых правил, новых людей, далеко не добреньких и воспитанных… Могли и затрещину отвесить, могли и матом послать, драки бывали, что меня до чертиков пугало. Но причинять серьезный вред другу нам запрещали, за это строго наказывали, вплоть до изгнания или даже смерти. Тут действовал древний, как самый старый мир, закон – око за око. Если кто-то убивал своего, то живым его никто не отпускал, но при мне такого тьфу-тьфу не случалось. Только байки про это травили, как кто-то когда-то кого-то убил.
Потихоньку жизнь начала налаживаться, я пообвыкла, многому научилась. У меня появились друзья, но и недруги тоже. Например, та девчонка, которая в первый же вечер намекала, что живой мне не выбраться – Белла. Сразу я ей не приглянулась, хоть и мелкая еще, а видно видела она во мне будущую конкурентку на мужское внимание. Белле стукнуло уже тринадцать, и она считала себя первой красоткой во всей Стае. Я бы так не сказала: губы слишком выдавались вперед, глаза, как у загулявшей кошки, с вечной поволокой, да и задом она крутила ровно так, как загулявшая помойная кошка. Но то мое мнение, а парням многим нравилось. Мне вообще, если честно, было пока плевать на все эти игры во взрослых, больше заботило, как не быть хуже других. Домашней девчонке все давалось тяжелее, никаких нужных навыков у меня поначалу не было.