Любовь с первого ритуала

Керлис Пальмира

– Девушка я не местная. Очень удивлена, что молодая красавица хоронит столь престарелого супруга. Но, может, я ошибаюсь и воспыланию страсти все возрасты покорны…

– Ага, щас, – расстроенно ответила старушка порумянее. Будь оно так, наверное, сама бы от молодого супруга не отказалась. – Вот Боннушка за него по любви выходила, раз сама денег евойных не взяла.

– Вероятно, они по-хорошему расстались?..

Сплетницы окинули меня насмешливыми взглядами и рассказали, что я неправа. Стефания, вдова господина Бурдона, раньше работала горничной в его

доме, и Бонна как-то застукала их вместе. Велела немедля уволить негодяйку. Но он подумал и решил, что негодяйку оставит. Видимо, очень уж заботился о порядке. Не выдержав такого унижения, госпожа Бурдон подала на развод и заявила, что ей от старого кобеля ничего не нужно, в том числе имущество и фамилия.

– А общежитие у нее откуда взялось? – полюбопытствовала я.

– То ее двухэтажный домина от матери, – просветила румяная старушка, – недалече от центра города. На то, шоб красоту там навести и открыть двор постоялый, денег у нее не нашлося. Но она не растерялася и устроила общежитие, подрядила сынка своего Элвина помогать. Для тех, кто у них комнаты снимает, недорогая крыша над головой куда важнее, чем интерьеры распрекрасные.

Хм, выходит, мотив у Бонны есть – месть! Что до денег… Это она тогда из гордости отказалась, а сейчас могла и передумать.

Большего я выяснить не успела, музыка заиграла громче, знаменуя начало церемонии. Первым с прощальным словом выступал сын господина Бурдона. Как только зазвучал его тихий скрипучий голос, белочка, которая до этого сидела спокойно, вдруг завертелась юлой. Я мигом прижала руки на груди. Со стороны можно было подумать, что речь осиротевшего парня растрогала меня до крайности. Но на самом деле я изо всех сил схватила Бэллочку.

Чего это она? Спокойно же сидела….

Я с опозданием сообразила: Элвин! Сын покойного и безумный таксидермист носят одно имя. Совпадение? Не думаю! Бедная белка просто услышала голос обидчика и не против поквитаться. Надо срочно сматываться, не хватало еще скандала на похоронах.

Я развернулась и торопливо зашагала с кладбища, успокаивающе поглаживая сквозь ткань пальто Бэллочку. Какие чувства она испытывает по отношению к тому, кто ее одним махом убил, проклял и превратил в чучело, я плохо представляла. Зато хорошо представляла, на что она способна.

И что же получается? Наш третий подозреваемый – маг и единственный прямой наследник господина Бурдона! Вдобавок маньяк. Ибо кем надо быть, чтобы творить такое с невинными зверушками? После них и в родного отца нож магией заметнуть можно без особого повода.

Я так спешила убраться подальше от кладбища, что едва не столкнулась у дороги с трактирщиком Сандерсом. Он отпрянул, окинул меня многозначительным и вопросительным взглядом. Ну да, с похорон я возвращалась слишком рано. Зато кое-кто, наоборот, опоздал! Догадываюсь о причине: исходящий от него запах наводил на мысль о том, что в трактир пришла новая партия настоек и хозяин их всех ответственно продегустировал. Или напился от горя по господину Бурдону?..

– Там слишком много людей, мне стало дурно, – на всякий случай

оправдалась я. – Вот и ушла.

Бледное от ужаса лицо и сложенные на груди руки прекрасно вписывались в эту версию.

– Много людей – это прискорбно, – сварливо сказал господин Сандерс. – Хотел дождаться, пока все разойдутся, чтобы плюнуть этому мерзавцу на могилу.

Ого, кажется, у меня еще один подозреваемый вырисовывается. Если он и напился из-за преждевременной кончины Бурдона-старшего, то отмечал ее, видимо. Теперь я смотрела на трактирщика с нескрываемым интересом. И все же не удержалась, чтобы его не поправить:

– Не будет никакой могилы.

Он негодующе икнул.

– Хоронить там нечего, просто урна с прахом, – внесла я ясность. – Наверное, ее поместят в склеп.

– Да без разницы, значит, в урну плюну!

Надо же, какая экспрессия… У меня возникла масса вопросов, но меня опередили.

– Почему бы вам не отправиться домой и не отоспаться как следует? – спросил его нагнавший меня наставник, приближение которого я и не заметила. – Господин Сандерс, я уверен, когда вы протрезвеете, то образумитесь.

– Да не буду я никуда плевать, – фыркнул тот. – Справедливость и так уже восторж… востр…. ж-ж-ж-ж….

– Восторжествовала? – любезно подсказала я.

– Именно!

– Чем вам настолько досадил покойный?

– Дык у нас с ним было общее торговое предприятие. Магазины, склады. Я работал не покладая рук! А он со своими крючкотворами как-то все обставил, что я оказался не при делах. Сказал, что моего тут ничего нет, и вроде как из жалости выделил мне небольшие отступные.

– Их хватило, чтобы построить постоялый двор и открыть при нем трактир, – осадил его Вилард.

– Да я едва концы с концами свожу! И демоны этот трактир раздери.… Не о том я мечтал!

– Раз трактир вам так не нравится, – заинтересовалась я, – то вы больше не в обиде за погром?

Господин Сандерс метнул в меня недобрый взгляд, по которому обида читалась явственно. Впрочем, похоже, по сравнению с его деловым партнером я была злом незначительным, так что на первый вопрос он ответил:

– С чего бы мне его любить? Кругом пьяные рожи, и каждый второй в долг налить просит. Приходится крутиться как белка в колесе, чтобы как-то сводить концы с концами.

От слова «белка» моя питомица активно задвигалась у меня за пазухой. Трактирщику увиденное явно не понравилось, и он, прервав нашу душевную беседу, потопал в ту сторону, где толпилось полгорода и звучали надгробные речи.

Я посмотрела на своего наставника с видом победительницы и сообщила:

– У меня есть целых пятеро подозреваемых!

– Это хорошо, – кивнул он, – что не по частям. Ты почему покинула кладбище посреди церемонии?

– Из-за маньяка-таксидермиста, который взволновал Бэллочку. К тому же он маг и сын господина Бурдона. Его бывшая и нынешняя супруга с ее любовником имеют свои мотивы, а уж про трактирщика и говорить не приходится. Вот, у меня список из потенциальных убийц, есть кого выводить на чистую воду!