Любовь считает до трех
Шрифт:
– Нет. Не так уж и много, – вдруг услышала она чей-то бесстрастный голос. – Всего тридцать один. На десять больше, чем сейчас.
– Но почему? – попыталась выкрикнуть Ася.
Однако голос, как это бывает во сне, ей не повиновался.
А дальше она вдруг увидела Димку. Димочку Дементьева. Но только он ли это? Жалкий, хуже, чем старожилы из их Маркова, мужичонка. Руки трясутся, веко дрожит в нервном тике. «Он пьет. Он сильно пьет», – в ужасе поняла Ася. И снова попыталась спросить:
– Но зачем тебе это, Дима?!
В
– Это все ты, сука! Это ты меня довела!!! Чтоб ты сдохла, дярёвня! Чтоб выблядки твои в огне сгорели! Всю жизнь мою, дармоеды, испоганили!
А дальше Ася увидела и «выблядков»: двух перепуганных детишек, мальчика и девочку. Малыши жались к ее ногам и жалобно плакали.
Дима же – точнее, жалкое подобие Димы – распалялся все больше и больше:
– Гнида ты подколодная! Это из-за тебя, только из-за тебя вся моя жизнь не задалась! Кабы не ты – у меня бы и бизнес был, и деньги, и уважение!..
Он наступал на нее, размахивал хилыми кулачками, Ася чувствовала тошнотворный запах перегара и гнилых зубов, но ни отстраниться, ни ответить не могла. Только в голове все повторялась-билась одна и та же мысль: «Боже, какой кошмар! Боже!!!»
И что самое ужасное – она отчего-то знала: этот ужас – не просто сон. Это – кошмарная явь, которая и вправду ждет ее через десять лет.
…Проснулась она, как и уснула, внезапно. Та же ночь, то же кафе. Только дедка за соседним столиком уже нет, а на часах – половина первого ночи, тетенька за стойкой совсем раззевалась. Ася похлопала глазами – как это ее так разморило? А вдруг, пока она дрыхла, ее фуру угнали?!
Она вскочила, бросилась к окну, но грузовик оказался на месте.
– Ф-фу… – облегченно выдохнула Ася.
– Пожалуй-ка, я тебе опять кофе сварю. Еще крепче, – задумчиво сказала подавальщица.
Нынешний июнь выдался экстремальным: в тени жара за тридцать, а уж под солнцем, да в центре города, – там все пятьдесят. Москвичи, кто не смог удрать из столицы, прячутся по квартирам, терзают кондиционеры и завешивают окна мокрыми простынями. На улицах – почти никого, только машины в бесконечных пробках киснут. В торговле – мертвый сезон, одни продавцы мороженого процветают. И Лешка в который уже раз предлагает:
– Асенька, ну давай же поскорей отсюда сбежим!
Но Ася до поры только отмахивается – дел полно: то отчетность за полугодие, то поставщики хулиганят, то кондиционеры в одном из гипермаркетов полетели… Жару и заметить некогда.
– Смотри, госпожа Акимушкина, – пугал ее Леша. – Настоящей бизнес-каргой скоро станешь, морщинами обрастешь. Ты ведь и так уже три года толком не отдыхала!
– Некогда мне, – ворчала Ася. – Езжай, если хочешь, сам.
– Будто я в одиночку, без тебя, отдохну… –
Но когда июнь отцветал, Ася все же сдалась. В конце концов, вообще не ездят в отпуск только те, у кого бизнес еще не налажен. А ее сеть гипермаркетов «Аким» давно держится в пятерке самых стабильных предприятий столицы. Да и Лешку жаль – он человек творческий, у него без отдыха застой в фантазиях может случиться.
– Ну, Лешка, ликуй: можем мчаться, – наконец объявила она. – Куда поедем?
– На Майорку, конечно, – пожал плечами Алексей.
Ася не стала спрашивать, почему именно туда, – Лешка лучше ее самой знает, чего ей в данный момент хочется. Ася только начинает мечтать о выходных, скажем, в Лондоне – а он уже будто ее мысли прочел, спрашивает, удобно ли ей вылететь в ближайшую пятницу. Ну а если уж получалось уехать надолго и далеко, то можно не сомневаться: Лешка сплетет их отпуск в канву самых ярчайших и совершенно непредсказуемых ощущений: не знаешь, ждет ли тебя пятизвездочный отель или придется жить в рыбацкой деревеньке, или вовсе в палатке.
Сейчас Ася на всякий случай предупредила:
– Только, Леш, можно, чтоб на Майорке без экзотики? В смысле, с нормальной ванной и кондиционером?..
– Спокойно, мадемуазель Акимушкина, – улыбнулся Леша. – В этот раз мы с тобой будем жить в собственной квартире. В городке Вальдемосса, может, знаешь такой?
– А с каких это пор у нас там квартира? – удивилась Ася.
– А с таких, милочка, что я – известный фотограф. И мои фотки продаются за хорошие деньги. За очень хорошие.
– М-да, Лешка, ты не перестаешь меня удивлять, – вздохнула Ася.
…Леша Летяев появился в ее жизни давно. Очень давно. Почти сразу же, как только Ася рассталась с Димкой Дементьевым.
Ася ушла от Димы еще тем «мандариновым июнем». Тут же, как вернулась – слава создателю, уже не на фуре, а самолетом – из Краснодара.
Даже сейчас, по прошествии десяти лет, Ася не уставала удивляться – тому, что авантюра с мандаринами все же закончилась для нее вполне благополучно. И до Краснодара она доехала, и мало кому нужные зимние фрукты умудрилась распродать. И вернулась в Москву с первыми серьезными и лично заработанными деньгами. И с твердым намерением – отправить своего «прекрасного принца» в отставку.
Когда Ася объявила, что уходит, Дементьев опешил. Спросил с неподражаемой интонацией:
– Что значит – ты уходишь?
– То и значит: прошла любовь, завяли… мандарины, – пожала плечами Ася.
– Но тебе же негде жить! – недоуменно воскликнул он. – В общагу, что ли, вернешься?
– Для начала – в общагу. А дальше…
Ася хотела сказать, что она и дальше не пропадет, но Димка не дал ей договорить, перебил:
– А дальше – в свою дярёвню, что ли, поедешь?