Любовь сладка, любовь безумна
Шрифт:
— Эрнан! Ты слышал, что велел сеньор? Немедленно приведите кузнеца!
Менее чем через два часа все было готово. Стив Морган, первым освободившийся от кандалов, успел побриться, и Соледад собственноручно постригла его. Она настояла на том, чтобы поговорить с крестником, пока тот принимал ванну, и уселась на своей кровати, нервно ломая руки.
— Вы отправляетесь к Порфирио! Он мой родственник.
Мы всегда питали к нему симпатию, хотя мой глупец муж по-прежнему верен императору.
Стив улыбнулся, словно прочитав ее мысли:
— Значит, вы тоже хуаристка в душе? Я рад — приятно иметь
— Вам лучше поспешить, — взволнованно посоветовала графиня. — Эрнан покажет самый короткий путь в горы. Я прикажу раздать вам оружие… нет, ничего не говорите — вы не сможете выжить, если нечем будет защищаться!
— Жаль… Мне не хочется уходить.
Стив взял руки графини, поднес их к губам:
— Соледад, моя прекрасная первая любовь, могу я еще хоть раз вернуться, чтобы увидеть вас?
— Какое безумие!
— Я был бы безумцем, если бы не попытался. Не волнуйтесь, я буду осторожен. Но я вернусь и привезу вам привет от дона Порфирио… вместе со своим сердцем.
В этот момент он поистине любил ее, и Соледад встала, глядя на Стива глазами, полными слез. Да, она была его первой любовью, крестной, прелестной юной подругой его матери.
— Эстебан, вы должны спешить!
Но перед уходом он поцеловал ее, крепко и страстно, изливая желание, накопившееся в изголодавшемся теле.
Она помнила этот поцелуй и его обещание долгое время после того, как Стив скрылся. Но Соледад почему-то была уверена: он вернется.
— Собственно говоря, — сказала она себе, — мы не кровные родственники. И теперь он стал настоящим мужчиной.
Глава 44
Графиня Валмес послала гонца с сообщением о побеге» но тот «ухитрился» заблудиться и лишь несколько часов спустя добрался до французов.
Ужасное, ужасное происшествие! Графиня была почти вне себя от шока — подумать только, эти бандиты убили охрану и осмелились взять ее заложницей! Она отказывалась видеть кого бы то ни было, но полковник Лопес в прекрасно сидевшем мундире, отстранив слугу, ворвался в комнату.
— Тетушка, вы, как всегда, изумительно выглядите, даже после всех испытаний!
Слуга счел за нужное поспешно удалиться, и Соледад с упреком взглянула на улыбающегося племянника:
— Ах, Мигель, ты совсем меня не понимаешь! Неужели думаешь…
— Ну что вы, тетушка Соледад! К чему разыгрывать комедию! Уж я-то вас прекрасно знаю! Удивлен только, что вы не оставили этого синеглазого гринго, когда остальные уехали на… краденых лошадях. Уверены, что не успели его запрятать куда-нибудь на чердак?
— Мигель! Как ты смеешь такое говорить! И в любом случае, среди них не было никакого гринго!
К ее раздражению, племянник удобно уселся на ручке ее кресла:
— Неужели? Ну что ж, в таком случае, дорогая тетушка, вы должны все мне рассказать, и подробно!
Для Джинни кошмар начался, когда Мигель Лопес равнодушно сообщил ей, что Стив все еще жив. Но она узнала, что такое настоящий ужас, только после возвращения Мигеля от графини де Валмес. С той минуты, когда он объявил, что Стив, ее Стив, был одним из тех каторжников, которые строили дорогу, сердце Джинни разрывалось от невыносимой муки! Подумать только, она была совсем рядом, близко и даже не
— Ненавижу, презираю тебя! — вопила она той ночью. — Как ты мог быть таким жестоким? Почему позволил ему страдать?
— Но, дорогая! — спокойно ответил Лопес, ничуть не взволнованный этим взрывом. — Я действительно считал, что он мучается по твоей вине. Откуда мне было знать, что не ты послала его в тюрьму, желая отомстить!
Джинни подняла на него огромные трагические глаза, и» которых струились потоки слез, забыв обо всем, кроме собственной скорби.
— Неужели ты считаешь меня такой хорошей актрисой?
О Боже, Мигель, почему так вышло? Почему я не знала? — Она неожиданно схватила его за плечи, начала бешено трясти. — Мигель, Мигель, пожалуйста! Ты же можешь что-то сделать — спаси, спаси его! Я сделаю все, что ты хочешь? Клянусь! Умоляю, умоляю, будь милосерден!
Лопес осторожно освободился, глядя на Джинни с каким-то странным выражением.
— Значит, вы действительно любите его, — задумчиво сказал он. — Вы бы пошли на все… да-да, теперь я вам верю… И верю, вы действительно сделаете все! Бедная маленькая Жинетт! Бедная маленькая куртизанка, такая теплая с виду и такое замерзшее сердечко! Знаешь, я действительно неравнодушен к тебе! Редко я встречал женщину, ведущую подобную жизнь и все-таки продолжающую любить одного человека! Вы поистине достойны восхищения!
— Мигель… Мигель, помоги мне, пожалуйста!
Это был вопль скорби, мольбы, отчаяния!
— Попробую что-нибудь сделать, — коротко бросил Лопес. И ей пришлось довольствоваться этим.
Нетерпение буквально пожирало ее, и, когда Лопес наконец вернулся от графини, Джинни бросилась ему навстречу:
— Стив исчез? Сбежал? Где же он? О Боже, куда он скрылся? Как его найти?
— Но, дорогая, я думал, вы обрадуетесь, — чуть криво усмехнулся Мигель. — Главное, он теперь свободен. Хотя, конечно, не осмелится показаться здесь — ведь он такой же убийца, как все эти несчастные. За их головы назначена награда.
Джинни непонимающе взглянула на него, но Лопес привлек к себе ее негнущееся, сопротивляющееся тело.
— Не беспокойся, детка, если у него хватило присутствия духа убить стражника и сбежать, думаю, он знает, куда идти.
Да-да… припоминаю, что моя тетка-графиня — дальняя родственница Порфирио Диаса. Видимо, она послала его туда.
Джинни ощущала лишь тупое онемение во всем теле.
Потрясение оказалось слишком сильным. Какая пустота в душе! Куда девались гордость и упрямство, помогавшие выжить все это время, выдержать ужасы, унижения, боль и позор? Она наконец смирилась со смертью Стива, с тем, что больше никогда его не увидит, и теперь неожиданно узнает, что он жив… и снова вдали от нее. Но Джинни тут же с ужасом поняла, что Стив не захочет ее возвращения. Он, конечно, ее ненавидит, особенно после мерзкого фарса, устроенного полковником Деверо. Должно быть, Стив во всем винит «неверную» жену… забыл о ней, а если видел в тот день — тогда подумает самое плохое.