Любовь со вкусом миндаля
Шрифт:
— Да нет, просто у меня ничего живого долго таковым не остается, — попыталась пошутить Шэрен. Он улыбнулся и указал на дверь, соединявшую их кабинеты.
— Я помогу, только позови. Шэрен, — воодушевленно заговорил он, но через мгновение уточнил: — Надеюсь, ты не против, что я буду использовать твое имя?
— Используйте, если хотите, — она с деланным равнодушием пожала плечами, а потом, приняв самый серьезный вид, добавила: — Но как по мне, имя — Майкл вам больше идет. — Как только последнее слово слетело с языка, Шэрен тут же прикусила его, проклиная расшалившиеся нервы и свое дурацкое чувство юмора, которое так некстати решило развеселить потенциального
— Тогда, пожалуй, я продолжу им пользоваться, — задумчиво ответил на шутку Майкл и строго посмотрел на будущего ассистента, затем его губы дрогнули и расплылись в широкой улыбке. Он оценил юмор, а она уверенно заключила, что с таким руководителем непременно нашла бы общий язык. Майкл кивнул ей на кожаное кресло за столом, а сам устроился на его уголке.
— Итак, Шэрен, — покончив с любезностями, начал он. — «Уайли Эдьюкейшн» больше не является самостоятельной организацией, теперь она входит в состав холдинга «Беркшир Интернешнл». Николас Хейворт — его президент и председатель совета директоров, твой руководитель. — Майкл улыбнулся и добавил: — И мой.
Все это Шэрен знала, но виду подавать не стала.
— Нам с тобой придется потрудиться, чтобы постараться вытащить издательство из болота, в которое оно себя загнало.
— Откровенно говоря, я не совсем понимаю, как перевод текстов с редких языков поможет выйти из кризиса. Я всегда думала, что этим занимаются финансисты, — поделилась сомнениями Шэрен.
— Людей, которые умеют считать и анализировать у нас полно, а вот с такими знаниями как у тебя не хватает. Сейчас на книжном рынке очень перспективным направлением считается экспериментальная образовательная литература. Университеты, колледжи, школы — у всех информационное голодание. Они готовят историков, языковедов, искусствоведов, но у них нет наглядного материала. И мы просто обязаны это исправить. Они голодают — мы их накормим, — весело закончил Майкл.
— Я работала в исследовательском институте, в последнее время к нам часто стали обращаться за помощью в переводах древних текстов, — вспомнила Шэрен. Но тогда она не придала значения такому интересу от коммерческих организаций, а сейчас все это приобретало определенный смысл.
— Да, специалистов-языковедов такого профиля в стране немного, — задумчиво проговорил Майкл, рассматривая ее анкету.
«Немного, но платят им как разносчикам пиццы. Наверное…», — мысленно пожаловалась Шэрен и подумала, что даже примерно не знает какая зарплата у сотрудников общепита.
— Филолог-лингвист устраивается на должность рекламщика?! — удивленно воскликнул Майкл.
— Мне нужна была работа, поэтому я здесь, — честно ответила она. Зачем выдумывать благородные причины и прикрываться бескорыстными мотивами, если работа в сфере пиара могла привлечь ее только заработной платой.
— Нам повезло, — резюмировал он и принялся объяснять, что, в сущности, требовалось от самой Шэрен. Как она поняла, Майкл Стенли отвечал за все инновационные направления в бизнесе, поэтому профиль его деятельности и спектр знаний очень разнообразный. Но все же его знаний было недостаточно, чтобы так узко закопаться в новый проект, и здесь должна помочь именно Шэрен. Ей предстояло проверить все материалы, имеющиеся в распоряжении «Уайли», которых, как оказалось, целое хранилище. В свое время они быстро отреагировали на потребность рынка и собрали по всей стране немало информации. Это копии различных древних книг, рукописей, архаичных свитков и артефактов. И Шэрен вместе с остальными специалистами, которые обладали необходимым набором знаний,
— Сейчас, Шэрен, тебе нужно сходить в отдел по персоналу, покончить с формальностями, а в понедельник — в бой. У тебя есть вопросы?
«Да, есть ли здесь кровать?» — воскликнула про себя Шэрен. Судя по объему работы, ей предстоит жить в офисе. Но благоразумие победило, и щекотливые вопросы она решила оставить при себе. Да и кто знает, вдруг новый босс неверно истолкует ее озабоченность главным предметом спального интерьера.
— Сейчас нет. Я немного в замешательстве, не ожидала, что так легко получу работу.
— Легко? — удивился Майкл. — Поверь, перевести текст так быстро и под надзором Ника — очень сложно.
Шэрен взяла сумочку, которую до этого положила на свой новый рабочий стол, и сказала:
— Мистер Стенли, мне понадобятся рабочие материалы…
— Все, что есть в издательстве, в твоем распоряжении, — тут же откликнулся он, — а если чего-то будет не хватать, просто скажи мне. И называй меня Майкл. Твое имя очень красивое и будь наш общий босс хоть немного либералом, я обязательно сменил бы свое, а так, боюсь, придется пользоваться тем, что есть. — Он картинно вздохнул и удрученно уронил голову, возвращая шутку и вызывая у Шэрен улыбку.
— Хорошо, Майкл, и спасибо.
— До понедельника.
После стрессового, абсолютно нестандартного собеседования, которое прошла Шэрен, дальнейшие действия она выполняла механически, практически на автопилоте. Заполнила в отделе по подбору персонала многочисленные тесты и опросные листы, получила детальную информацию об условиях труда и его вознаграждении, согласно покивала на жесткие требования к работе и подписала кипу документов о неразглашении информации, составляющей коммерческую тайну.
В голове был полный сумбур, а ноги от нервного напряжения гудели и подкашивались, поэтому решение немедленно ехать домой было принято незамедлительно. Только через полчаса, сидя на широком подоконнике с большой кружкой чая, Шэрен очнулась ото сна, в который ее погрузили прозрачные голубые глаза президента «Беркшир Интернешнл». Сейчас возможность работать с ним под одной крышей пугала и вызывала сомнения. Много сомнений.
Делая мелкие глотки ароматного чая, Шэрен пыталась разобраться в одолевавших ее противоречивых чувствах. Неприятный осадок после разговора с Фрэнсисом. Детская радость от долгожданной встречи с первой любовью. Бесконечная грусть от того, что судьба свела их с Ником при таких обстоятельствах.
Винила ли она его в трагедии, случившейся в ее семье? Да и кто в ней был виноват? Ник, который отобрал компанию у отца? Виктор, не смирившийся с потерей своего дела и банкротством и решивший трусливо свести счеты с жизнью? Слепая, безграничная любовь матери к человеку, который совершенно этого не заслуживал? У Шэрен не было ответов на эти вопросы. Как и не было желания искать виноватых, кому-то мстить. Что даст ей месть? Маму она не вернет, только разбередит едва затянувшуюся рану, а этого она не хотела. Шэрен хотела жить. Жить дальше, не зацикливаясь на прошлом, становясь озлобленной, погрязшей во лжи преступницей. Но от Николаса Хейворта ей все же стоит держаться подальше. Слишком большая пропасть между ними.