Любовь срывает маски
Шрифт:
18
— Ты еще не открылась ему? — спросила Тамара, останавливаясь возле племянницы, которая в этот момент, присев на корточки, пропалывала сорняки на грядке с лекарственными травами.
— Нет. — Мэриан ниже склонилась над грядкой, не желая, чтобы тетя заметила печальное выражение ее лица.
— Уже неделя прошла с той ночи, когда он спас нас. Сколько же еще можно ждать? Лучше бы тебе довериться ему.
Мэриан подняла голову и взглянула на Тамару, прикрыв ладонью глаза
— Ну как я могу? — с отчаянием произнесла она.
Тамара быстро опустилась возле нее на траву, всем своим видом выражая крайнее возмущение.
— Человек опьянен тобой. Он совсем потерял голову от любви. Только дурак этого не заметит. И если ты теперь уверена, что не он отправил твоего отца в тюрьму, почему бы тебе все ему не рассказать? Возможно, он сможет помочь тебе обнаружить истинного виновника этого преступления.
Мэриан только покачала головой и вновь отвернулась, склоняясь над грядкой, однако руки ее чуть дрожали, когда она потянулась за следующим сорняком.
— Не могу поверить, что именно ты это предлагаешь.
Тамара тяжело вздохнула.
— Почему бы и нет? Лучше он узнает правду от тебя, чем выяснит ее у чужих людей. Неизвестно еще, как ему эту правду преподнесут. Уж больно настойчиво он добивается своего, надо отдать ему должное. У тебя почти не осталось причин хранить свои секреты от него. Чего ты боишься?
— Ты прекрасно знаешь, чего я боюсь.
Тамара принялась тоже лениво дергать траву.
— Мне кажется, я не ошибаюсь в этом человеке, детка. Никакие причины на свете не заставят его отправить тебя на виселицу.
Мэриан ухватилась за мощный стебель бодяка и что есть силы дернула, пытаясь вырвать его из земли вместе с корнями. Хотелось бы ей быть так же уверенной в реакции Гаретта, когда он узнает правду. Корни остались в земле, и она с досадой отшвырнула обрывок растения.
— Ведь он уложил тебя в постель, правда? — неожиданно спросила Тамара со своей обычной немного грубоватой прямотой. — Что ж, значит, пришло время узнать, во что он впутался. Думаю, он должен встать на твою сторону. И он скорее сделает это, если ты сама поведаешь ему правду и он узнает, что ты его же поля ягода.
Мэриан неожиданно бросила свое занятие и резко поднялась на ноги. В сильном раздражении она отряхнула юбки и, развернувшись, решительно зашагала прочь. Тамара поспешила следом за племянницей.
— Так он уложил тебя в постель или нет? — настойчиво спросила она, обгоняя девушку. — Никогда не поверю, что вы столько времени провели вдвоем в той гостинице за невинными разговорами.
Мэриан остановилась и яростно взглянула на Тамару. Первый раз в своей жизни она пожалела, что ее тетка так прямолинейна. Под пытливым взглядом Тамары ее щеки начали заливаться ярким румянцем.
Она должна была предвидеть, что Тамара начнет задавать ей вопросы при первой же возможности,
Мэриан старалась отвечать как можно беззаботнее, но ее голос предательски задрожал.
— Я же не спрашиваю тебя, что делали вы с Уиллом в ту ночь. И у тебя нет никакого права интересоваться, что произошло между Гареттом и мной.
— Не дерзи мне, детка, — резко ответила Тамара, сразу замкнувшись. — Мои грехи — это мои грехи, но я все еще отвечаю за тебя своей жизнью.
Ее упрек попал в цель. Мысль о том, что ее тетя пожертвовала своей безопасностью и привычной жизнью ради того, чтобы приехать с ней в Лидгейт, заставила ее смутиться.
Увидев виноватое выражение лица племянницы, Тамара сразу смягчилась.
— А кроме того, ты не можешь вечно бежать от этого.
Мягкий тон Тамары окончательно лишил Мэриан желания защищаться. Горячая слеза скатилась по ее щеке, и девушка быстро смахнула ее, не заметив, что на лице осталась полоска грязи от выпачканных в земле рук.
Тамара послюнявила палец и заботливо стерла грязь со щеки племянницы.
— Идем, и не плачь. Это совсем на тебя непохоже.
Мэриан стиснула зубы и сжала кулаки в попытке овладеть собой. Тетя не должна видеть ее такой… такой несчастной. После всех предостережений, которые внушила ей Тамара, будет невыносимо услышать: «…Я же предупреждала тебя!»
Все же стремление довериться тете пересилило, и она тихо сказала:
— Я просто не знаю, что делать.
— Да нет же, ты знаешь. Скажи ему правду.
Мэриан прикусила губу.
— Предположим, я откроюсь ему. Он знает, что я лгала ему раньше. С какой стати ему верить мне теперь? Он может просто с отвращением отвернуться от меня или даже… — от сильного волнения у нее судорогой перехватило горло, и она едва смогла закончить шепотом: —…или даже в гневе отдать меня гвардейцам короля. В своей мести он может зайти очень далеко, когда чувствует себя оскорбленным. Я сама это видела, когда дело касалось его дяди.
Тамара покачала головой и в нетерпении переступила с ноги на ногу.
— Как ты можешь сравнивать себя с его дядей! Что ты такого сделала графу, чтобы заставить его мстить тебе? Всего лишь кое в чем солгала ему? Вряд ли это то же самое, что совершил Тарле!
Мэриан вновь направилась к дому, чувствуя, как сжимается сердце при мысли о той необыкновенной нежности и заботе, с которой граф обращался к ней всю последнюю неделю. Ах, с какой мукой она думала о необходимости открыться ему. Она ужасно боялась, как он отнесется к ее словам! Ей была невыносима сама мысль, что в ответ на свое признание она вновь увидит холодный, отчужденный взгляд.