Любовь у помешанных
Шрифт:
Майнарди описывает следующий случай, где дело, однако, идет о полуидиоте. Некий Грасси воспылал однажды ночью страстью к своей кузине, но когда та воспротивилась его желаниям, он нанес ей ножом несколько ран в живот и тем же ножом убил отца ее и дядю, пытавшихся остановить его; прикрыв затем трупы, он пошел искать удовлетворения в объятиях жены одного сельского рабочего, которая была его любовницей; но не утолив своей жажды крови, он зарезал своего собственного отца и нескольких быков, стоявших в хлеву.
Другой психопат, Филипп, находил удовольствие в том, что душил проституток. "Я люблю женщин, - объяснил он однажды, - но мне доставляет удовольствие душить их после того, как я их употребил".
Жиль де Ретц, французский маршал, убил для удовлетворения своей гнусной похотливости более 800 юношей, ассоциировав сладострастие с какой-то странной религиозной чертой.
Маркиз де Сад находил наслаждение в том,
Бриер де Буамон рассказывает об одном капитане, который заставлял свою возлюбленную ставить себе пиявки к половым частям перед каждым соитием; это длилось до тех пор, пока у несчастной образовалась глубокая анемия и она отправлена была в больницу. Он же упоминает и о маркизе С., который, заставив своих лакеев связать проститутку, нанес ей несколько ран, после чего пытался изнасиловать ее.
Граф Застров (Casper-Limann. Handbuch. 190 и 495), 50 лет от роду, обладал довольно живым умом, так что составлял даже великолепные поэмы, но был тщеславен и склонен к экзальтации, сентиментальности, эксцентричности; так, например, однажды пытался вылечить раненого брата игрой на рояли и утешить тем же способом вдову, в то время как труп ее мужа лежал еще в постели. Мать его была lipomaniaca, отец его был эксцентриком, а брат его покончил самоубийством. Он сам занимался онанизмом с шестилетнего возраста и находил это занятие чем-то прекрасным и благородным; несколько раз уже он был арестован за то, что неожиданно нападал на мужчин различного возраста (от 14 до 70 лет) и, после нескольких любезных фраз, пытался обнажить их, чтобы мастурбировать с ними, оправдывая себя в стихах или в прозе следующим образом: "У меня сердце Евы и тело Адама, я не боюсь закона государства, любовь - закон всех законов, и самый великий и святой из поэтов сказал: любите друг друга". В последний раз он напал на пятилетнего мальчика и, тяжело укусив его в лицо и член, пытался задушить его.
Он был признан виновным.
От этих случаев мы переходим к той форме половой психопатии, которую в настоящее время наука отделяет от преступления и в которой любовь находит удовлетворение лишь в объятиях трупа, доходя даже до самого жестокого людоедства. Это - некрофиломания.
Georget рассказывает об одном полуидиоте, который, изнасиловав девушку, отгрыз ей часть груди и половых органов; известен также случай сержанта Бертрана, внука умалишенных прародителей, который восьми лет от роду возбуждал себя для мастурбации вырыванием внутренностей у животных; каждые 15 дней он страдал периодической головной болью, во время которой вид открытого трупа возбуждал в нем неукротимый аппетит истого антропофага. Много раз он ночью проникал на кладбище, выкапывал женские трупы, вырывал у них внутренности, наносил раны в шею и грудь, прорезывал суставы и, страшно вымолвить, находил величайшее наслаждение в прикосновении к наиболее разложившимся трупам.
Verzeni, происходящий от больной пеллагрой и крети-нической семьи, с асимметрическим черепом, атрофированным с правой стороны, с чрезмерно развитой челюстью и правосторонней потерей фосфенов, задушил двух женщин и еще нескольких чуть не лишил жизни тем же способом из сладострастного удовольствия, которое он испытывал при обхватывании шеи своей жертвы, как он еще в детстве привык это делать с курами. Когда жертва была задушена, он рассекал ее труп, грыз ее члены и сосал ее кровь*.
[Lombroso, Verzeni e Agnoletti. Лота, 1875.]
После изучения всех этих случаев я не могу вполне признать справедливость приговора суда во Франции, признавшего полную виновность прошумевшего в свое время Menesclou, который 19-летним юношей разрезал на 44 куска и изжарил 4-летнюю девочку. Во время поисков и после ареста он выказал полнейшее безразличие, покоясь на кровавых фрагментах своей жертвы и храня некоторые из них в своем кармане. Его дяди страдали алкоголизмом, а мать умопомешательством с галлюцинациями; сам он на 9-м месяце от роду заболел воспалением мозга и впоследствии страдал беспокойным сном и раздражительностью; с ранних лет онанируя, он поздно развился и был глухим, что ясно говорит о продолжительном влиянии мозговой болезни, которой он обязан тем, что, невзирая на заботы родителей, остался лентяем и несообщительным со своими, которых много раз колотил и обкрадывал, так что был даже посажен в тюрьму; неспособный к какому бы то ни было постоянному труду и учению, домашний вор, преданный онанизму и извращенным поступкам даже с собаками, он мог служить примером той противоречивости, которую часто проявляют сумасшедшие: любя одиночество, он тем не менее искал общества самых порочных мальчиков моложе себя годами.
Еще до совершения преступления он дал знать своим сверстникам,
Эти стихи, написанные человеком, относившимся с таким отвращением ко всякому учению и труду, точно так же как несколько рисунков женщин, набросанных в темнице, факсимиле которых находится у меня*, отнюдь не способны доказать здравого ума того, кто их составил, а лишь говорят о той эстетической наклонности, которую проявляют слабоумные, и о том странном удовольствии, которое испытывают умалишенные и преступники в неразумных повествованиях о своем собственном преступлении, рискуя даже выдать себя этим. Если он, сознаваясь только в убийстве девочки, отрицал изнасилование что, конечно, делало преступление менее тяжелым - и утверждал, что, схватив ее за горло и встретив сопротивление и крики, он, не зная сам, что делает, задушил ее, то я полагаю, что он говорил правду, потому что он, вероятно, одним убийством удовлетворил свой половой инстинкт, который ведь анатомически невозможно было всецело удовлетворить на пятилетней девочке. Мы, несомненно, имеем здесь дело с импульсом той кровавой любви помешанных, которую так часто наблюдаем у едва развившихся юношей, онанистов, носящих в себе следы мозговых заболеваний с раннего детства. Очевидно, здесь речь идет о нравственной, а может быть, и интеллектуальной слабости, которая значительно должна была смягчить ответственность.
[В тюрьмах он набросал три рисунка, из которых один изображает льва, убивающего змею. Кроме того, он сочинил много стихотворений.
– Bonjour printemps - Le temps des cerises.
– Здесь кстати вспомнить о стихотворной деятельности графа Застрова.]
Но оставим эту грязь, которая издает зловоние. Нам предстоит еще познакомиться с одной более забавной формой влюбленного умопомешательства с эротоманией, которая, по-видимому, возникла только для того, чтобы доказать действительность той платонической любви, которую Ленау, великий сумасшедший, назвал глупой любовью.
Будучи противными старичками или бедняками или тем и другим вместе, эти лица избирают предметом своей привязанности личность, выдающуюся красотой, могуществом, богатством во всей стране; они воображают, что извещают о своей любви посредством взглядов, вздохов и частых писем, которые, однако, редко отправляются по назначению, но длинные извлечения из которых сообщаются друзьям. И чем выше положение любимой особы, чем труднее доступ к ней, чем решительнее отказ, тем более они верят во взаимность; самые незначительные обстоятельства имеют для них значение самых веских доказательств, заставляющих их считать себя триумфаторами. Чтобы добиться успеха, они забывают про свои обязанности и про самые основные потребности: бледные и лишенные сна, когда любимая женщина удаляется от них, они дрожат от радости при ее возвращении. Неистощимые в своей болтливости, которая, впрочем, всегда касается одной и той же темы, они днем и ночью бредят о ней, принимают бред за действительность, и, переходя от страха к надежде, от ревности к ужасу, они покидают родных, друзей, пренебрегают общественными обычаями и способны на самые необыкновенные, самые странные, самые мучительные поступки для выполнения действительных или воображаемых приказаний своего идола (Эскироль). И все-таки они не лишены здравого смысла. Я знал одного господина, который истратил все свое состояние на подарки принцессам и королевам, которым писал образцовые по изяществу и любезности письма и дошел однажды до того, что для выполнения приказаний своей принцессы, против воли антрепренера, невозможным голосом пропел на сцене романс в честь ее; отправленный, после покушения на самоубийство, в больницу, он остановил свой выбор на прусской королеве, рассуждал сам с собою о брачных условиях, раздавал почести, но в то же самое время не забывал своего положения и в остальном рассуждал довольно здраво.
История свидетельствует, что эта эротомания приобретает иногда эпидемический характер, охватывает целые страны. В XIV столетии в Пуату существовала под именем Gallois и Galloise кучка энтузиастов или, попросту говоря, сумасшедших, которые добивались славы мучеников любви. Летом они носили овечьи шкуры, а зимою ходили голыми по снежным горам, так что часто некоторых из них находили умершими от холода и голода. Один из хроникеров (см. Lacurre. Memoires ser l'ancienne chevalerie) пишет об этом следующее: "И все это длилось известное время, пока большинство из них не умерли от холода; многие умирали от холода и истощения возле своих подруг, а также последние вместе с ними, при издевательствах и насмешках над теми, которые были хорошо одеты и сыты. У многих из них ножом нужно было открывать рот, других приходилось отогревать, так они все были измождены и так поледенели их замерзшие члены, и я ничуть не сомневаюсь, что погибшие Gallois и Galloise действительно были мучениками любви".
Душелов. Том 3
3. Внутренние демоны
Фантастика:
альтернативная история
аниме
фэнтези
ранобэ
хентай
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 3
3. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга VII
7. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
рейтинг книги
Архил...? 4
4. Архил...?
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
альтернативная история
рейтинг книги
Чехов
1. Адвокат Чехов
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
альтернативная история
рейтинг книги
Переписка 1826-1837
Документальная литература:
публицистика
рейтинг книги
