Любовь у тебя перед носом
Шрифт:
Кажется, мы с Джо одновременно вздрогнули от такого приказного тона, я тут же уставилась сначала себе под ноги. Но светлое однотонное ковровое покрытие на полу оказалось не слишком интересным, поэтому я принялась рассматривать сам кабинет. Не знаю, обустраивал ли его Джозеф, но он был копией рабочего места его отца, разве что чуть меньше. В углу стоял почти такой же диванчик и мягкие кресла с чайным столиком.
— Если продержится здесь дольше остальных. В чем я сомневаюсь, — парировал отцу Джо, говоря так, словно меня здесь и вовсе не было.
— Продержится.
Я даже не рискнула подать голос, просто покорно покинула помещение, опускаясь на диванчик возле, возможно, моей будущей рабочей зоны. Да уж, этим жестом с переменой мест мистер Морган четко дал понять сыну кто здесь директор и владелец корпорации. Вот только что мне теперь делать? И почему только я должна работать в отделе маркетинга, а не с самым старшим из сыновей Морганов? Дэниел вообще самый спокойный человек в мире. И что имел в виду мистер Николас, когда просил приглянуть за Джозефом?
Понятия не имею, что там у них происходило в кабинете, из-за плотной двери доносилась тихая ругань, затем что-то громко ударилось о стол и спустя минуту ко мне вышли оба мужчины. Джо был краснее любого переспелого помидора, а его отец натянуто улыбался.
— Кэнди, прости Джозефа за его вспыльчивый характер. Сейчас он покажет тебе твое рабочее место и расскажет обо всех нюансах работы. Вот моя визитка, здесь рабочие номера и не только. Звони, если что-то понадобится, не стесняйся, — он протянул мне карточку, одним тоном голоса дав понять, что звонить мне нужно в случае проявления любой несдержанности его сына.
Это уже было настоящим детским садом. Нет, ну, в самом деле, я же не позвоню ему и не скажу, что Джо меня обижает и его нужно выпороть. Но визитку я всё же приняла, чувствуя, что это пока моё единственное оружие против моего временного несносного начальника.
— Спасибо. Надеюсь, что не потревожу вас, — ответила я.
— Ну, всё, молодежь, пока, работайте, — задорно проговорил он, удаляясь.
— Хорошего дня, — ответила я.
— Угу, — ответил Джозеф, нервно одергивая манжеты белоснежной рубашки.
Вот сейчас было весьма неловко, я не знала как себя вести.
— Ну что, покажешь мне всё здесь? Как Лондон? — решилась я подать голос.
— Лондон в тумане, — ответил он, будоража своим акцентом, наверное, приобрел его во время учебы в Британии.
Его губы тронула легкая улыбка, и я уже хотела расслабиться, но слишком рано. Лицо тут же стало каменным, а от теплого моря в глазах теперь сквозило холодом. Кажется, намечался шторм.
— Мисс Аккола, работа есть работа. Давайте расставим приоритеты по своим местам. Я не приемлю ребячества и вольностей, между нами только субординация. Так что обращаемся друг к другу только на «вы». Никаких личных разговоров. Я не люблю, когда кто-то интересуется как у меня дела или рассказывает о своих. Это понятно? — отчеканил Морган.
— Да, —
— Это ваше рабочее место. Вы должны находиться здесь ровно в девять утра и покидать его в шесть вечера, обеденный перерыв с полпервого до полвторого. Я не приемлю опозданий, пунктуальность очень важна в бизнесе. Также вам нельзя использовать служебный телефон и интернет в личных целях. Все звонки и история поиска браузера отслеживаются мной лично. В ваши обязанности входит бумажная работа, телефонные звонки, организация встреч и некоторые дополнительные указания, которые могут у меня возникнуть, — его слова металлом разрезали воздух, уж слишком он выделил слово «указания», куда лучше звучало бы «просьбы».
Но я продолжала слушать его, почему-то сейчас я не воспринимала этого мужчину как угрозу и уж точно больше не видела в нем того, в кого посмела влюбиться в детстве. Бесспорно, он был умным и профессионалом в своем деле, но краткий курс психологии в моем университете с легкостью помогал мне разгадать Джозефа — за всей этой эгоистичной мишурой превосходства он пытался спрятать свои недостатки и, возможно, даже неуверенность. Порой случается наоборот, и в шкуре волка сидит овечка, а в случае Моргана — настоящий упертый баран.
— Какие указания? — выгнула я бровь.
— Например, кофе. Я люблю крепкий и среднесладкий, — ответил он, немного растерявшись от моего вопроса.
— Ваш отец сказал, что я буду помощником в вопросах маркетинга, а не секретаршей. К тому же, если здесь не обсуждается личное, зачем мне знать какой кофе вы любите? — парировала я.
— Вы будете и секретаршей, и помощником, а также будете выполнять всё, что мне понадобится. Иначе вас ждет участь предыдущих слабаков. Сделайте мне кофе прямо сейчас, — он уже развернулся к двери своего кабинета.
— И всё же я уточню у вашего отца, входит ли приготовление кофе в мои обязанности, — я, как ни в чем не бывало, подошла к телефону и вытянула визитку из кармана пиджачка.
— Не стоит, — Джо метнулся ко мне и вырвал трубку из рук, задев горячими чуть шероховатыми пальцами, отчего я вздрогнула и выпустила её. — Кофе — это всего лишь просьба. Если вам не сложно, я буду благодарен, — уже более снисходительно попросил он.
— Не сложно, — процедила я сквозь зубы.
— Отвечайте на звонки, соединяйте со мной. В конце каждого дня я жду от вас отчет о проделанной вами работе, я хочу знать, как вы справляетесь, — протараторил он, быстро ретируясь в свой кабинет.
Я же осталась одна и принялась осматриваться и обустраиваться. Утро было вполне спокойным, даже подозрительно, никто не звонил и не заходил в приемную, а конкретной работы мне не давали. Я сделала кофе и постучала в дверь, а затем вошла.
Джозеф сидел в своем кресле и внимательно изучал какие-то бумаги. Я аккуратно поставила чашку возле его правой руки, и он тут же отпил кофе, поморщившись.
— Слишком горячий? — тут же спросила я.
— В следующий раз меньше сахара и чуть крепче, мисс Аккола, — не глядя на меня, ответил он.