Любовь в космосе
Шрифт:
Кицукоты любили покушать, Пин с Сати были лишь ярким примером обострения этой любви. Столы ломились от различных блюд, в основном мясных, фрукты были, но, скорее, как исключение, их поставили только перед нами. Я была голодна, но кушать все подряд не решалась, помня, что самое любимое блюдо Пина - мясо чукабры, и здешний повар его чудесно готовит. Кетан или эту зверушку живьем не видел, или уже привык, так как был частым гостем лазурного клана, но несколько блюд он все же попробовал. Вино на Кеплере было из ягод, напоминающих наш виноград, и казалось обманчиво легким и приятным на вкус, вот только после нескольких тостов моя голова начала медленно
Тихо попрощавшись с мамой Кетана и моими приемными родителями, не ставшими нас задерживать и, кинув прощальный взгляд на веселые игры кицукотов, мы без всякого сожаления направились к рамке перехода. Собственно, это мой муж направился, меня же никто с рук отпустить не захотел. На мое предположение, что так можно разучиться ходить, только загадочно улыбнулись. Очень надеюсь, что эта улыбка не означает, что я теперь буду передвигаться исключительно на руках у мужчины.
Во дворец мы ввалились целуясь. Причём, чем дальше мы продвигались по коридорам, тем поцелуи становились более страстными. Кажется, я где-то уже потеряла одну туфельку, затем вторую. Немного задержавшись у какой-то двери, мы все же благополучно попали в комнату, в которой я ничего рассмотреть не успела, но главный предмет интерьера мы мимо не прошли. Кровать, на которую меня аккуратно уложил муж, была мягкой и огромной. Пожалуй, только эти характеристики мебели я и смогла отметить для себя. А дальше были долгие поцелуи, признание Кетана, как сильно он меня любит, мое короткое люблю в ответ. В какой-то момент одежда стала лишней, и мы торопливо избавились от нее, помогая друг другу. Лишь на один миг мое тело пронзила боль, но ласки супруга, его нежные слова, которые он постоянно шептал мне, затопили сознание, и я сама потянулась к нему, призывая продолжить сладкую пытку. Уснула я на плече мужа, притянутая к его телу нежным захватом сильных рук.
Утро встретило меня ярким светом звезды Кеплер из распахнутого окна и громким мурчанием. Мурчанием? Я посмотрела на подушку рядом, Кетана там не оказалось. С трудом вспомнила, что мужчина целовал меня и предупреждал о своем уходе, но как здесь оказался спящий сейчас без задних лап Пин?
– 'Да не сплю я,' - раздалось в моей голове, тебя охраняю, работа у меня такая.
– 'Ну, если работа...
– я потянулась, - и давно ты тут?'
– 'С утра'
– 'А сейчас?'
– 'А сейчас пора уже подкрепиться'.
В подтверждение его слов в дверь постучали. Я натянула на себя одеяло повыше и ответила:
– Войдите.
В дверном проеме показалась экономка:
– Леди Ирис, вы спуститесь в столовую или прикажете подать обед в комнату?
– Обед?
– я посмотрела на своего лазурного охранника, кицукот в ответ только муркнул обиженно.
– 'Ты пропустил из-за меня завтрак?'.
– 'Ну, не совсем, - сознался братишка, - меня дома покормили, прежде чем я сюда отправился, но давно это было, я успел основательно проголодаться, пойдем в столовую, кто знает, сколько они сюда принесут на свое усмотрение, так и голодным остаться недолго'.
– Спасибо, леди Арна, мы с Пином сейчас спустимся, - ответила я терпеливо ожидающей женщине.
Экономка очнулась и, что-то тихо шепча себе под нос о седых волосах в ее голове, сердечном приступе, который, видимо, не за горами, и филиале лазурного клана в замке правителя, тихо прикрыла за собой дверь.
– Но поесть мы успеем?
– спросил у Сати обернувшийся парнишка.
– Это просто необходимо, - тут же согласилась девушка, мгновенно принявшая человеческий облик.
– Горячо любимые родственники, - обратилась я к ним, - мне необходимо принять ванну и найти свою одежду.
– Это платье, - кивнула Сати в сторону моего ритуального одеяния, разложенного аккуратно на стуле рядом с кроватью, дальнейшей эксплуатации не подлежит.
– Почему?
– удивилась я, - оно слишком нарядное и в обычные дни такое не носят?
– Такое, точно, не носят, - согласилась со мной Сати, - нарядным оно было вчера, но кто-то, не будем показывать пальцем, я для этого слишком хорошо воспитана, так вот этот кто-то сочетался обрядом с очень страстным кеплеерцем.
– Нуу, - смущенно протянула я, вспоминая прошлую ночь и мысленно соглашаясь с кицукошечкой.
– Нет у тебя больше великолепного платья. А в таких лохмотьях, - мне продемонстрировали мой бывший наряд, безжалостно порванный в самых стратегических местах, - ходить у нас, точно, не принято, особенно, женам правителей. Народ Кеплера этого не поймет, и у Кетана появятся новые никому не нужные проблемы.
– И что же мне делать?
– растерянно спросила я.
В ответ Сати тут же развела бурную деятельность, послав Пина проверить готовность поваров к нашему визиту в столовую. Меня кицукошечка запихнула в ванну, а сама приступила к обследованию гардероба Кетана на предмет одежды, пригодной для моего роста. В результате я оказалась одета в рубашку мужа, доходившую мне до колен, подпоясанную его же шейным платком.
– Пойдет, - махнула она на меня рукой, - больше все равно для тебя ничего здесь не подобрать, слишком ты мелкая.
Вот кто бы говорил? Да я на голову выше этой задаваки! Но пришлось все же признать, что мужу достаю только до груди. Зато мы идеально подходим друг другу, в чем меня неоднократно убеждали этой безумной ночью.
– А переодеваться у нас времени нет, надо подкрепиться, и мы идем спасать эту рубиновую дурочку Ани.
– А что с ней случилось, может быть, отложим обед на потом?
– заволновалась я.
– Никаких потом, нам еще силы понадобятся, а с ней пока все в порядке, но все может измениться, если мы вовремя не вмешаемся. Твои туфельки я на лестнице подобрала, они около двери стоят, обувайся, и идем, наконец, кушать.
В столовой мы нашли Пина, дегустирующего очередное блюдо. Сати деловито присоединилась к нему, выглядывая в тарелке друга лучшие кусочки для себя, но парнишка быстро пресек ее поползновения, отодвинув тарелку подальше от плутовки.
– Жадина, - прокомментировала его действия кицукошечка и, показав язык, обиженно отвернулась.
– Тебе положили то же самое, я заказал одинаковые блюда для нас двоих, - поставил перед ней тарелку Пин.