Любовь в мире мертвых
Шрифт:
Бет задерживает дыхание от волнения и вцепляется в ручку двери.
– Нет, - резко говорит Мегги, - Бет с тобой не поедет, хочешь, один езжай.
Бет резко и благодарно выдыхает.
– Да ладно вам, че я, съем ее что ли? – смеется Мерл,- к тому же там еще детский сад был недалеко, может, кое-какие вещи для засранки захватим. Я в этом не секу, а цыпленок точно разберется.
– Мы тоже поедем, - поворачивается Мегги к мужу. Тот раздумывает, потом говорит осторожно:
– Ты же говорила, что голова кружится… Нам бы домой поскорее. Может Мерл в другой раз съездит?
– Вот, бл*дь, какого хера брать беременную бабу на вылазку?- сплевывает Мерл, - ты, узкоглазый, че-то не то делаешь… А другого раза может и не быть, когда мы еще в эту сторону поедем? Там и так, не факт, что че-то осталось… -Я поеду, не волнуйся, Меггс, - перебивает Бет, - тебе домой надо срочно, я переживаю. Пусть папа посмотрит тебя. Я справлюсь.
Мегги раздумывает, поглядывает на Бет.
– Точно?
Бет кивает головой, пряча взгляд от сестры.
– Ну вот и ладушки, - кивает Мерл и дает по газам.
Бет смотрит на свои сжатые до белых костяшек руки на дверце машины.
Какое-то время они едут молча, девушка не смотрит на водителя и не заговаривает с ним.
Вскоре они и в самом деле приезжают в какую-то деревню. Аккуратные домики, отсутствие заборов, лужайки перед домами. Бет удивленно оглядывается:
– Что это за место?
– Это мы с Дерилиной нарыли, тут так-то ничего нет ценного, но пару часов переждать можно.
– Зачем пару часов?- дрожащим голосом спрашивает Бет.
– А ты как думаешь, - хохочет Мерл и подталкивает ее к одному из домов.
– Мерл, ты что, ты с ума сошел? – протестует Бет, упираясь, не желая идти.
– Давно, девочка, давно.- Мерл хватает ее, перекидывает через плечо и несет в дом.
В доме он ставит ее на пол и толкает к дивану в гостиной. Бет от толчка не удерживается на ногах и оседает на мягкие пыльные подушки.
– Раздевайся, - тихо говорит Мерл, напряженно глядя на нее.
Бет мотает головой и упрямо вскидывает голову. Она понимает, что никуда не денется от него, но и помогать ему не собирается. Он хочет ее взять? Пусть берет сам, как всегда. Она закроет глаза и перетерпит. Не будет никак реагировать на него. И тут же, вступая в противоречие с головой, подключается тело, гоня с низа живота такую горячую волну внезапного возбуждения, что Бет даже глаза закрывает, чтоб не выдать себя.
– Хорошо, - кивает Мерл, - сам. Запасная одежда есть?
Бет открывает глаза и сглатывает, когда до нее доходит смысл его вопроса. Ведь, если он сейчас что-то на ней порвет, то придется в тюрьму возвращаться в том, что будет, а это явно вызовет массу вопросов у сестры.
Бет начинает раздеваться, расстегивает брюки, снимает футболку, остается в нижнем белье. Мерл, не сводя с нее плотоядного взгляда, снимает рубашку и футболку, остается в одних штанах. Бет впервые видит его тело при свете дня, рассматривает, стесняясь своего интереса. У Мерла крепкие, широкие плечи, руки, с неярко выраженными бицепсами, так сразу и не поймешь, насколько он сильный, твердый живот, татуировка на боку… Все это почему-то невероятно заводит, и Бет, уже не отдавая себе отчета в своих действиях и забыв,
– Все,- останавливает он ее,- дальше сам.
Он подходит к дивану, сбоку нажимает на какое-то крепление и спинка откидывается. Диван превращается в огромное, пахнущее пылью, но очень мягкое ложе. Бет не ожидает этого движения, и, когда опора внезапно исчезает, она не удерживается и валится навзничь. Пытается встать, слышит хриплый приказ:
– Лежать.
Мерл подходит, опускается на колени, резко дергает ее на себя за ноги, трогает уже намокшие трусики.
– Не нравится, говоришь? – усмехается он.
Бет, закусив губу, отрицательно машет головой.
– А так? – пальцы скользят по клитору, размазывая влагу, потихоньку проникая внутрь.
– Нет,- прерывисто дышит Бет, старясь игнорировать сигналы тела.
– Странно… А так?- грубый рывок, трусики трещат и пропадают из виду. Щетина на щеках царапает нежную кожу бедер, горячий язык уверенно и аккуратно скользит по половым губам, забираясь внутрь.
– Аххх…- Бет выгибается, практически встает на мостик. Она и не знала, что возможно делать … так, как он сейчас делает. Она не знала, что можно чувствовать то, что она сейчас чувствует. Ноги отнимаются, низ живота просто огнем горит, понимание, что она сейчас просто умрет от нахлынувших ощущений, оглушает.
– Не понял, - он отрывается от нее, - не нравится все-таки? Ну ладно… Он поднимает голову и делает неопределенное движение, будто хочет встать, и тут же застывает, когда она удерживает его на месте, вцепляясь в плечи дрожащими пальцами.
– Нравится, значит… - на лице довольная усмешка, но он не торопится продолжать, просто не уходит.- Нравится? Ну?
– Да, да, да…- стонет Бет, - продолжай, умоляю тебя, продолжай… -И чтоб я больше не слышал, что тебе не нравится, как я тебя трахаю, поняла?- все еще не торопится продолжить Мерл.
– Да… - тягучий стон. Бет больше не в силах разговаривать. Только не сейчас, когда ей так хочется, чтоб он не прекращал эту сладкую невероятную пытку.
Мерл опять приникает к ее клитору, посасывая его, вылизывая, толкается пальцами внутрь, наблюдает, как девушка извивается, стонет все чаще и, наконец, задрожав и выгнувшись, обессиленно затем падает на спину.
Он ложится рядом с ней на диван и смотрит на покрасневшие щеки, на закушенную губу.
– Говорю же, что ты горячая штучка, цыпленок. И кто бы мог подумать? – он крутит головой в шутливом удивлении,- тебя только тронь, уже горишь.
Бет постепенно успокаивается. Возвращаются стыд и неловкость. Она твердо знает: то, что она сейчас делала, неправильно. Так не должно быть, так нельзя себя вести. Но поделать с собой ничего не может - слишком сладко с ним, слишком горячо, соблазн просто непреодолим. Он словно змей-искуситель - устоять невозможно. И осознание того, что теперь она в его власти, что, испытав такое, она будет хотеть повторения снова и снова, невероятно пугает.
Мерл стягивает с себя джинсы, снимает с нее лифчик, кладет руку ей на грудь.