Любовь в облаках
Шрифт:
– Аллиннн!
О, кто-то теряет терпение! Я, кстати, тоже, потому что я и так не слишком люблю сестру Аодха, а если мне бесконечно повторять ее имя, когда я расслабилась и отдыхаю, то…
Стоп!
Меня осенило.
Я ведь в пещере колдуна…
Я встала с постели, отложила увлекательнейший журнал и пошла к выходу. Приложила ладонь, и скала показала пришедшей драконице пасть и меня в домашнем: мягкие желтые тапочки, кимоно в тон, только уже такое, не для наглых драконов, а шелковое, настоящее, да еще волосы у меня, в зеркало смотреться не надо – слегка взъерошены. На моем фоне сестра Аодха особенно казалась
– Впустишь?
Значит, ко мне. А зачем?
– Нам надо объясниться, - драконица пыталась говорить спокойно, но сверкнувшие сапфирами глаза выдали раздражение. Помедлив, я подвинулась.
Осматриваясь по сторонам, Алин уверенно прошла в комнату, где я отдыхала. Значит, ее удивило, как быстро Аодх преобразил пещеру, но расположение она прекрасно знала сама. Ну, ладно, мне меньше утруждать языки, приговаривая: «Вот сюда, пожалуйста. А теперь сюда. Да-да, остался всего один поворот»…
Зайдя следом за гостьей, я плюхнулась на кровать, а девушка стала нервно мерить длинными шагами комнату. Я успела съесть два сомир, но она не утомилась маршировать. Зевнулось. И долго мне ждать? Захотелось закрыть глаза, но сначала всех выпроводить, и чтобы ускорить процесс, я спросила:
– Ну-ну?
Алин обернулась, бледная, глаза по-прежнему гневно сверкают. Молчит.
– Пришла рассказать, почему хотела уничтожить меня и Аодха?
Она отшатнулась, ее худая ладошка взметнулась к шее в защитном жесте, но я вроде бы сущность на звериную не сменила, да и поза у меня не угрожающая. Лежу себе среди мягких подушек, жую сочную мякоть.
– Как давно ты догадалась? – ноги Алин не выдержали нагрузки, и она опустилась в кресло.
– Только что, - оставив фрукты в покое, я протерла ладони влажной салфеткой. – Правда, могла бы и раньше. У всех твоих родственников по одному браслету, у тебя два, и даже если бы твоя подруга не успела вернуть браслет, ты все равно не рисковала выставить на обозрение свое нутро. И сегодня, когда все так эффектно сняли браслеты и поклялись чуть ли не в вечной любви, твои слова… Я как-то не слишком обратила на них внимания – такой момент, столько эмоций, семья объединяется после недопонимания, но… Ты ведь не сказала, что не знала о нападении. Ты сказала, что хочешь, чтобы мы стали подругами и что вы летали в сокровищницу. Все. Полет в сокровищницу – алиби, так что ты не лгала, а вот по поводу дружбы… Наверняка, Аодх почувствовал ложь, но он изначально знал, кто за этим стоит.
– Нет, он…
– Знал, - для убедительности я кивнула.
– Но почему он…
– Сама задаюсь вопросом, почему он тебя не убил. Честно. Наверное, слухи о драконьей кровожадности сильно преувеличены. Аодх не раз говорил, что может убить за один косой взгляд в мою сторону, а здесь целых два покушения… Если ты очень хочешь услышать почему еще дышишь, я обязательно уточню у него.
– Он… если он знает… нет, я не верю…
– Ну, конечно, тебе проще думать, что ты вся такая крутая, чем предположить, что кто-то настолько сильно любит тебя, что готов простить!
Эмоции вынудили
– Я… - она встряхнула белыми волосами, выпрямила ссутулившуюся спину и поймала мой взгляд. – Ты думаешь, Аодх меня любит?.. Ты правда так думаешь?!
Я постаралась вложить в свой взгляд все, что думаю об этой дуре, и, видимо, получилось, потому что она побледнела еще больше, потом покраснела, потом попыталась пронять слезами, а потом действовала мне на нервы икотой и всхлипами. Дух закатил глаза, я повторила за ним. Это невыносимо! Я уже начинала жалеть, что такая догадливая и открыла пещеру. Лежала бы себе в тишине и покое, грызла манящее меня сейчас зеленое яблочко и читала. Я ведь что-то увлеченно читала, когда она пришла!
– Он меня не простит?..
– это первое членораздельное и вменяемое, что я услышала через полчаса показательных страданий. Причем, удивительно, но выглядела Алин так же хорошо с распухшими щеками, как и с нормальными бледными, и признаюсь, частично из-за этой несправедливости, я ответила резче, чем собиралась:
– Очень на это надеюсь.
Я отвернулась, когда девушка достала цветастый платочек, зеркальце и начала приводить себя в порядок. Порадовало одно – судя по тяжкому вздоху, сама драконица не считала, что выглядит безупречно.
– Скажи…
Драконица то ли задумалась, то ли замялась, а мне и не хотелось ничего говорить; и оборачиваться, и вообще принимать гостей. Потянуло искупаться в озере, затем прилечь с «не помню о чем» журналом и приговорить яблочко, и еще у меня буквально зачесались ладошки кое-кому заехать в глаз, а кое-кому по возвращении устроить допрос.
– Скажи, - повторила Алин, привлекая к себе внимание, - а как тебе с ним? Ну… я в том смысле… не многовато ли для одной?
– Если ты спрашиваешь, не против ли я пригласить твою подружку Кейтлин для групповухи, мой ответ «нет», и дело даже не в том, что у нее нет волос.
Драконица растянула губы в ехидной улыбке, грациозно качнула головой, заставив длинные серьги плясать над длинной шеей. Мое искушение возросло, я сосредоточенно посмотрела ей под один глаз, примерилась ко второму. Если она никуда не торопится…
– Так ты, - драконица прищурилась, - может, ты не догадываешься, что у Аодха несколько обликов? И я не имею в виду звериную сущность. – Я промолчала, пытаясь сообразить, куда она клонит, и гостья не заставила себя умолять. – Это с тобой он темноволосый, а когда прилетает к нам, у него всегда белые волосы. Ему нравится быть одним из нас. Ну, хоть как-то, если с рождением не повезло.
Буквально каждое слово Алин сочилось злобой, завистью и уже не скрываемой ревностью.
– Он бывает и рыжим, не видела? – она улыбнулась, на этот раз с удовольствием. – Он бывает шатеном. Но меняется не только цвет его волос – это такой пустяк, если ты, конечно, не светлый. Он меняется полностью. А еще у него есть демоническая сущность. Иногда мне вообще кажется, что он чистокровный демон, а драконом просто прикидывается. Каково тебе будет спать со всеми его обликами? Каково тебе будет засыпать с одним, а просыпаться с другим? Не многовато ли мужиков для одной?