Любовь в перемотке
Шрифт:
подбежал ко мне, как только увидел меня на кожаном диване. Я уже начала трястись в
ожидании плохих новостей, что я собираюсь получить. Я встала с дивана, а затем быстро
села обратно, решив, что мне нужна вся поддержка, которую я могу собрать для того, что
будет дальше. Мой муж не дошёл до меня несколько шагов и сел на пол у моих ног.
– Эмили, - у него были слезы на глазах. Льюис почти никогда не называл меня
Эмили; это всегда либо Эм, либо детка
длинным и формальным для него. Эмили была зарезервирована для чего-то серьезного. Я
посмотрела ему в глаза, зная, что следующие несколько слов будут больными, как ад.
– Бабушка Роза скончалась рано утром.
Я уже приготовилась к худшему. Я была физически отсоединена. Мой первый
инстинкт заставил меня схватиться за мой живот. Я чувствовала, что ребенок двигается
внутри почти так, как будто он слышал новости своего отца, тоже. Я не была готова
принять то, что только что сказал Льюис. Не было никакого повода, что моя Нана взяла и
просто умерла. Она должна была встретиться с моим ребенком. Она должна была
рассказать мне, как быть хорошей матерью. Льюис ошибался. Почему он сказал мне такие
ужасные вещи на восьмом месяце беременности?
Я покачала головой:
– Нет! Нет!
Я встала и начала подниматься вверх по лестнице в спальню, оставив его на полу.
Мне даже не нужно было оглядываться назад, чтобы понять, что он будет следовать за
мной.
– Эм, ты в шоке. Детка, давай поговорим об этом.
Я не сделала бы ничего подобного. То, что он говорил, было ложным, и я не
собиралась позволить ему говорить такие ужасные вещи снова. Я собиралась наверх,
чтобы позвонить моей Нане.
– ...Эмили, посмотри на меня. От этого не уйдёшь, если ты будешь меня
игнорировать. Похороны завтра утром.
– Остановись, я не хочу ничего больше слышать. Моя Нана жива и она увидит
нашего ребенка. Почему ты это делаешь со мной?
– Я кричала, и слезы, наконец, вышли,
как из разрывной плотины. Я боролась с моей головой, чтобы не верить словам моего
мужа. Я была на полпути вверх по лестнице, когда я не могла чувствовать свои ноги, что
уходили из-под меня. Следующее, что я помню, я лежала, свернувшись на коленях Льюиса
в нашей кровати, прижавшись щекой к его пропитанной рубашке. Моя Нана оставила меня
... и я не попрощалась.
На прошлой неделе она потрогала мой живот и сказала мне, как она не может
дождаться, чтобы встретить моего маленького ангела. Я пыталась вспомнить, последнее,
что она мне говорила. Я хихикнула, когда она пришла ко мне; она спела
на иврите: Эшет Хаиль. Она тогда сказала Дженне, что Бог дает нам детей только тогда,
когда мы готовы. Может быть, она прощалась с нами по-своему. Я закрыла глаза, чтобы
попытаться поглотить мою реальность.
– Эм, детка, пойдем примем душ. Ты будешь чувствовать себя лучше, я обещал
твоим родителям, что мы прибудем к ним домой, как только я расскажу тебе. Дженна
позаботится обо всех договоренностях.
– Что мне теперь делать?
– Ты будешь делать так, чтобы твоя бабушка гордилась тобой, по-прежнему моей
прекрасной Эмили. Удивительная дочь, великая сестра, невероятная жена, и очень скоро
прекрасная мать. Однажды, ты будешь как Нана Роуз - впечатляющая бабушка и
прабабушка.
Я посмотрела в его, полные слез глаза, даря ему слабую улыбку и поцеловав его
бьющееся сердце под пропитанной белой рубашкой.
– Она не сможет увидеть нашу дочь.
– Может быть сможет. Детка, она скончалась в ночное время, во сне. Она не
мучилась. Это было ее время. Она, наверное, решила, что она может помочь своей семье
больше, с другой стороны. Тебе и Дженне повезло, иметь такую сильную женщину в
вашей жизни так долго как она могла. Нана не хотела бы, чтобы ты была расстроена. Это
естественно для детей, хоронить своих родителей, бабушек и дедушек.
Я кивала. Льюис был прав; У меня есть обилие хороших воспоминаний. Я бы
рассказала нашим детям все о своих замечательных бабушках и дедушках, которые
рисковали своей жизнью, чтобы выжить во время войны и дать своим детям шанс на
лучшую жизнь.
– Спасибо, что пришёл домой, чтобы побыть со мной. Я так сильно люблю тебя.
– Где бы еще я был? У меня нет ничего более важного в моей жизни, чем ты и наш
ребенок.
– Я должна пойти позвонить моей маме. Я должна была утешать ее, а не жалеть
себя. Она потеряла мать сегодня.
– Твой отец и сестра были с ней с утра. Все они были обеспокоены тем, как бы ты
восприняла эту новость. Ты носишь её маленькую внучку. Они хотели бы убедиться, что
ты не слишком расстроена из-за этого и не передашь ребёнку через себя слишком много
стресса.
Я поняла, что я не могла позволить своему разуму и телу иметь слишком тяжелую
работу, которая будет влиять на нашего ребенка. Льюис хотел убедиться, что он был здесь,
чтобы успокоить меня, как только я получу неизбежно ужасную новость. Он встал с