Любовь в процентах
Шрифт:
– А…– Многозначительно произнес он, – этаж вон где, – и мотнул своим небритым лицом куда-то в сторону элеватора, будто я знала, где это вообще.
– Ну дак мы пойдем? – Мне не хотелось откладывать наш маленький поход. К тому же, сегодня была отличная погода, а свой навоз Вовка может вытаскать, к примеру, завтра. Кстати, завтра я собиралась ехать с Ольгой, это моя подружка, в райцентр. Обычно один раз в неделю мы ездили с ней закупать сладости, а после целую неделю уплетали их. Вот завтра и настал тот день, когда наши запасы подошли к концу. – Ну, дед Шура, вы отпускаете Вовчика?
По
– Ну вот видишь, – в этот раз я уже говорили Вовке, – он не против.
– Как же…
– Дед Шур! – Крикнула я вдогонку скрывающейся спины. – Дак что?
Его головы среди кустов не было видно, только вздрагивание листвы говорило о его месторасположении.
– Ладно, пусть идет. – И немного погодя, добавил. – Вовка, благодари Маринку, а то… – Что это «то», я так и не поняла. Но, наверное, что-то связанное с сегодняшним его заданием. И, повернувшись к Вовке, скомандовала:
– Бери, – я указала пальцем на сумку с полотенцем и водой, – и пошли, – а для пущей важности, чтобы подтолкнуть Вовку, добавила, – а то он сейчас передумает.
После этих слов мне пришлось быстро разворачиваться и буквально бегом идти за Вовкой.
Сегодня он обещал мне показать отмель у изгиба реки. Это была не наша река, поэтому придется пересечь часть леса и пахоты, и где-то уже там должна быть Пышма, так называется река. Я помню ее. Мы все время проезжаем ее на машине через мост, но это далеко от деревни, примерно километров тридцать. А вот Вовка говорит, что она не так далеко от нас пробегает, просто не все знают об этом.
Мы шли быстро, он все время ходит быстро. Куда так спешить? И все же, я не отставала и не задавала лишних вопросов, просто шла и все.
– Слушай. Мы что, вот так и будем идти? – наконец не удержалась и спросила его.
– Да.
– И далеко?
– Да.
– А ключ проходить будем? – Это наш родник, я с детства его помню. Все время ломали голову, откуда берется вода и даже пытались как-то проверить палкой глубину отверстия, откуда она текла. Буквально через сорок сантиметров палка уперлась в землю. И миф о том, что если встанешь в центр ключа, то провалишься, был развеян.
– Да.
– Что да?
– Будем проходить.
– Слушай, а ты можешь говорить более развернуто. Ну, к примеру… – и тут я решила его поучить, как надо разговаривать с дамой.
– Слушай, прекрати мне читать нотации. Я веду, а ты идешь. – И, посмотрев мне в глаза добавил. – Согласна?
– Ну… – Его взгляд был холодным и злым, – а что ты такой злой, из-за деда что ли?
Он не ответил, но зато снизил темп своего шага, за что я, впрочем, была ему благодарна. Я не могла идти вот так быстро, да еще молча.
– Извини меня, ты можешь меня не слушать, но я не могу идти в тишине.
– А ты послушай кузнечика, – почти на полуслове прервал он меня.
Я посмотрела по сторонам, как будто искала этого самого кузнечика.
– Зачем? Я что, не слышала его раньше?
– Ну послушай что-нибудь другое, подумай, помечтай, не приставай ко мне.
– Да никто к тебе и не пристает. Вот
О, что тут началось. Из него полилось. Я знала, это его коронный номер, он над этим вездеходом трудится уже второй год. Однажды, как мне сказал Валерка, они с Вовкой лазили на машинный двор ночью, там в основном сейчас стоят списанные трактора, и вот там их застала сторожевая собачка. Ну собачка – не собачка, а достаточно большая псина. Их спасло только то, что она бегала на цепи, а цепь крепилась кольцом к толстой проволоке, а вот проволока тянулась вдоль всего ряда машин. В общем, Вовка после этого долго хромал, а его мать допытывалась, что это с ним. А я знаю, что они боялись идти к врачу. Укольчики в животик от бешенства, а тогда, глядишь, и инженер бы узнал об этом, а там и проблемами запахнет. Вот Вовка и прохромал на свой страх и риск целую неделю. Я об этом узнала вот недавно.
Из него лилось и лилось. Я уже знала, где и какие втулки, сколько он дизеля жрет, и почему именно «жрет», а не сжигает. И кажется, этому не было ни конца, ни края.
– Стой! – Скомандовала я.
Он остановился.
– Что случилось?
– Я беру тайм-аут.
– Какой еще «аут»? – Его глаза непонимающе пялились на меня.
– В общем, перерыв.
Он усмехнулся.
– Понял. Тогда теперь ты, – и, не дождавшись, пока я что-нибудь придумаю, пошел дальше.
«Вот наглость», – подумала я, «если не про его железяки, дак значит все». Прижав к затылку свою соломенную шляпу, я бросилась вдогонку.
– Постой, что ты говорил насчет цепи?
Вовка резко остановился, и я чуть было не налетела на него. Он повернулся ко мне, посмотрел на меня, как накую-то букашку сквозь линзу. Я поняла, что сказала, наверное, что-то не так.
– Не пытайся говорить о том, что не понимаешь, – и тут же добавил. – Нет – значит нет!
– Что нет?
– Значит нет! – И медленно пошел.
– Не поняла, что нет?
– Трактора.
– Какого трактора?
– А о чем это я тебе все это время говорил? – И с иронией посмотрел на меня.
– Ну как же, о своем вездеходе.
– Вездеход был в прошлом году.
– Ну знаешь ли, за скоростью твоей мысли я не успеваю. Откуда мне было знать, что он теперь у тебя называется трактор, а завтра ты его еще как-нибудь обзовешь. Он как стоял у тебя, так и стоит, – и, фыркнув, обогнала его и пошла спереди.
После мы сменили тему разговора. Коснулись учебы, но про нее не хотелось думать, уже скоро август, а там и школа. Перебрали все фильмы, что показывали в клубе, коснулись друзей, помыли им косточки. В общем, Вовка отошел и стал как обычно веселым собеседником.
Уже прошло больше двух часов, а мы все шли и шли. Вовка сказал, что еще час, и мы на месте. Да, теперь понимаю, почему туда никто из наших не ходит купаться, жутко далеко, а на велике по лесу не покатаешься.
– Слушай… – Начал было Вовка. – Я тут… – Он почесал затылок. – …Да нет, глупость.
– Что именно? – Поинтересовалась я.
– Да нет, так, просто глупо об этом говорить, – и слегка ускорил шаг.
– Что ты хотел сказать? – Крикнула ему вслед.
– Нет, я же сказал, что это глупо.