Любовь в законе
Шрифт:
Смирнов продолжал разочаровывать. Сначала затянул время с поисками Полины, теперь стучался в дверь так, как будто боялся потревожить покой Макара. Севастьян не выдержал, рукой оттолкнул его и с ходу, со всей силы ударил в дверь ногой. И столько в нем было злости, что дверь не выдержала его натиска. Казалось, будь она бронированной, он все равно бы справился с ней.
Пистолет Севастьян держал уже в руках. Плевать ему на то, что его могут увидеть соседи, все равно, если они вызовут милицию…
С Макаром он столкнулся в дверях
Он вдруг вспомнил, как дрался с Макаром двенадцать лет назад. Он мог бы забить его до смерти, если бы вор тогда не достал пистолет. Но тогда у него самого не было такого оружия и ему пришлось отступить.
Но сейчас он готов был стрелять. Поэтому резко нажал на спусковой крючок. Но почему-то услышал только сухой щелчок.
– Придурок! – хохотнул Макар и тоже выстрелил.
Он два раза нажал на спуск, дважды оглушительно грохнуло, и обе пули впились в грудь Смирнова, входившего в дом вслед за Севастьяном. Начальник службы безопасности вылетел обратно на лестничную площадку, там и затих.
– Пушку брось! – потребовал Макар.
Севастьян мотнул головой. Пистолет хоть и бесполезен, но сбросить его на пол – все равно что признать свое поражение.
За спиной Макара на широкой двуспальной кровати он увидел Полину. Пытаясь выйти из его поля зрения, она выбралась из-под одеяла и соскользнула на пол. На ней ничего не было. Совершенно ничего. Значит, она изменила ему не только морально, но и физически.
Что ж, после того, что случилось, можно и умереть. Нет больше смысла жить. И желания тоже…
– Спиной ко мне повернись, ну!
Но и это требование Севастьян не выполнил. Да, он проиграл тайм длиной в жизнь, но он не сдал свою игру. Он умрет с гордо поднятой головой.
– Я сказал – спиной ко мне!
– Да пошел ты!
– Иду. Я к тебе иду.
Макар приблизился к нему на расстояние вытянутой руки, приставил ствол своего пистолета к его подбородку, надавил так, чтобы голова задралась вверх. И до Севастьяна дошло, что вор собирается делать. Он выстрелит в упор, и это будет выглядеть так, будто Севастьян покончил жизнь самоубийством. Сначала убил своего зама по безопасности, а затем пустил себе пулю под подбородок. И Полина подтвердит, что так и было. А потом выйдет за вора замуж. Макар будет хозяином его компании, а она – его счастливой женой…
Севастьян должен был попытаться выбить пистолет, на спусковой крючок которого уже начал жать Макар, но руки у него будто онемели.
Выстрел раздался в тот момент, когда он и должен был прозвучать. Но на пол почему-то упал Макар. Он успел нажать на спусковой крючок, но к тому моменту уже отвел руку с пистолетом чуть в сторону, и выстрел грянул над самым ухом у Севастьяна. Но это был уже второй выстрел. А первый произвела Полина.
Она стояла за спиной Макара и на вытянутых руках держала такой же «девяносто девятый» «вальтер», который подвел Севастьяна.
Она пошевелила губами, но Севастьян ничего не услышал, так звенело в ушах
– Давай, теперь моя очередь!
Его слова эхом бились о внутренние стенки черепной коробки. Казалось, что Полина не услышит их. Но нет, вот она кивает головой.
– Я ненавижу его!
Полина кричала, поэтому он услышал ее.
– А тебя люблю!
– Это неправда! – мотнул он головой.
– Мне надо одеться, – опустив голову, сказала она.
Голос ее прозвучал не так громко, но звон в ушах ослаб, и Севастьян разобрал ее слова.
Да, ей нужно было одеться. Прикрыть свой срам. Но сможет ли она одеть свою совесть?.. Как она могла? Как она посмела унизить своего мужа?..
Она предательница. Но ведь он простит ее. Рано или поздно, но простит. Потому что очень ее любит. Но все равно она должна познать силу его гнева.
– Тварь!
– Я знаю, – поворачиваясь к нему спиной, сказала она. – И я уйду от тебя.
– Скатертью дорога! – не в силах совладать с эмоциями, крикнул он.
Севастьян вышел из квартиры и склонился над лежащим Смирновым. Игорь был жив, но из уголков рта сочилась кровь – значит, ранен он серьезно.
– Это я виноват, – пробормотал он. – Это я нашел твой пистолет… И патроны сварил… Боялся за тебя… Я ведь понял, что это ты Агапа тогда…
– У меня нашел, а у Полины нет, – не зная, радоваться этому или нет, с горькой насмешкой сказал Севастьян.
– Хорошо, что у нее ствол был. Ты его забери… Мне отдай… Скажи, что я завалил Макара. Мне уже все равно не жить…
– Ты это брось! Не раскисай! Будь мужиком!
Лихорадочно дрожащими пальцами Севастьян расстегнул на Смирнове пиджак, рванул пуговицы на рубашке. Он, конечно, не врач, но раны он осмотрит, потом снимет с себя майку, перевяжет Игоря…
Он рассматривал маленькую дырочку в самом центре грудной клетки, когда из глубины дома прозвучал выстрел. Только тогда до него дошло, что имела в виду Полина, собираясь уходить от него. Она уходила от него навсегда и туда, откуда не возвращаются. Ну почему он не забрал у нее пистолет?! Ну почему он такой идиот?!
– Не-ет! – хватаясь за голову, истошно простонал он. – Не-е-ет!!!
Перед глазами закрутились кадры из прошлого. Вокзал, музыка, цветы, Полина бежит вслед за вагоном, в котором его увозят в армию… Техникум, выпускной вечер, Полина в коротком серебристом платье с декольте, вызывающе красивая, но недоступно-чужая… Она спускается по лестнице дома, который он построил. И снова она невероятно хороша. Но все такая же чужая… Десять лет счастья, деньги, изобилие, море, чайки, белоснежная яхта, Полина в шезлонге с бокалом белого вина в руке. Макар в прошлом, а в настоящем ей нужен только Севастьян… Черные тучи, молния, гром, дракон, падающий с небес. Это Макар ворвался из прошлого в настоящее, это он принес всем смерть…
Севастьян выдернул из слабеющих пальцев Смирнова его пистолет и приставил ствол к себе под подбородок. Хватит ли духу нажать на спусковой крючок? А какая разница, кто это сделает – Макар или он сам? Нет больше Полины, а без нее жизнь лишена всякого смысла. И это главное….