Любовь во время войны. Часть 1
Шрифт:
Я быстро набрала отца и уже тогда, услышав, что устройство недоступно по техническим причинам, подсознательно догадывалась, что беды не избежать.
Но надежда – вещь упрямая, она верит только фактам. Поэтому эта самая надежда и изводила меня, заставляя в сотый раз набирать отца и слышать чертов автоответчик по пути в университет. Я бежала со всех ног, задыхаясь и чуть не падая до тех пор, пока не добралась до двери палаты, где шли занятия у Сердара. Эта дверь охладила мое сознание. Я чувствовала, что открыв ее моя жизнь изменится навсегда. Я по-детски ненавидела эту дверь, которая против мой воли разделила мою
Набрав в легкие как можно больше воздуха я толкнула ее, в тот же момент раздался сигнал об окончании занятия. Сердар уже протискивался сквозь толпу ко мне.
– Что случилось? – взволнованно спросил он.
В этот момент мой планшет принял входящий вызов, где мне официально было доложено о гибели моего отца.
– Мой отец... – я так и не смогла договорить фразу, рыдания захлестнули меня.
Сердар сгреб меня в охапку и быстро повел по коридорам, после чего отвез к себе. Все это время я скулила у него на груди, как побитый зверек. Чувство одиночества росло у меня внутри, выжимая из меня слезы. Я осталась совсем одна, больше в этом мире у меня никого нет. Я никак не могла успокоиться, это немыслимое чувство, что ты остался один во Вселенной доволило меня до иступления, а Сердар все это время молча сидел рядом и крепко обнимал меня за плечи. Я мертвым грузом распласталась у него на груди, пытаясь этими прикосновениями дать отпор поглащающему меня одиночеству.
Когда я немного успакоилась он осторожно спросил, что произошло. У меня не было сил говорить, и я открыла новости на своем планшете. После первых кадров с места проишествия меня снова начала бить дрожь, я снова разрыдалась. Сердар быстро выключил планшет и крепко прижал меня к себе.
– Он был единственным и самым близким человеком в моей жизни, - всхлипывала я.
– Теперь я совсем одна. Я его так любила.
Я никак не могла успокоиться.
– Ты не одна, - прошептал Сердар, - у тебя есть я.
Что произошло дальше я помню смутно, как будто дымка окутала комнату, я слабо понимала, что происходит, но мне было настолько одиноко, что объятий мне не хватало, одиночество душило меня, и мне срочно нужно было доказать ему чье-то присутсвие. Я подняла голову и впилась губами в губы Сердара. Он на секунду замер, а я продолжала его целовать, заполняя им образовавшуюся пустоту. Не знаю, хотел ли он в тот момент этого, но выбора я ему не оставила. Оттолкнуть меня тогда означало убить еще раз, а в тот день я уже была мертва – и он это понимал. Поэтому Сердар выбрал жизнь, начиная отвечать на мои поцелуи, сначала робко, а потом все увереннее. Я повалила его на спину и не отрываясь от его губ начала раздевать, он начал мне помогать, однако к моей одежде не прикоснулся, тогда я разделась сама. Наше единение длилось считанные минуты, минуты, которые вернули меня в реальность.
Когда все закончилось комната в раз стала четкой до рези в глазах, я села на кровати и быстро оделась. Он последовал моему примеру.
– Извини, - пробормотала я.
Он не ответил, только крепко обнял за плечи, и это меня успакоило.
Как ни странно,
Тот случай мы не обсуждали, да и нечего было обсуждать. Все было ясно, я в момент слабости искала поддержки, он, как друг, не бросил в беде. Я знала, что у него есть невеста, и у меня даже в мыслях не было что-то разрушать, я искренне желала Сердару только самого хорошего.
4.
Думалось, что после похорон отца мне станет легче, однако ожидания мои не оправдвлись. С каждым днем я все яснее осознавала плачевность своего положения и все меньше стремилась завершить начинания моей прошлой жизни. Прямо говоря, университет мне перестал быть интересен. Постепенно, с приходом полного осознания произошедшего, апатия моя начала сменяться озлобленностью на тех, кто превратил мою жизнь в ад.
Сердар постоянно ругал меня за мою слабость, говоря, что я должна думать о будущем. Я думала, но с ужасом – ведь меньше чем через месяц мой друг должен был вернуться в Курдистан. Он получил знания и должен дальше противостоять врагу. От одной мысли об отъезде Сердара мне становилось так тоскливо, что хотелось выть.
Впервые безумная мысль поехать вместе с ним проскочила у меня в голове за неделю до его отъезда. Правда тогда она была больше похожа на фантазию, которую я быстро отогнала, но выселить ее из моих мыслей не получилось. Семя ее попало в мое подсознание, глубоко пустив корни, и с каждым часом росло и крепло в моей голове.
За два дня до отъезда Сердара я решилась на разговор.
После занятий я пригласила его пообедать вместе. До моей кваритиры было останвки три, но мы почему-то шли пешком. Я прокручивала в голове предстоящий разговор, думала с чего бы начать, но тема была настолько неоднозначной, что никакие толковые мысли не шли. В итоге я бросила эту затею, решив пустить все на самотек.
– Вкусно?
– уплетая спагетти с сыром - верх моих кулинарных способностей - спросила я.
– Очень, - честно ответил Сердар.
– А ты уже купил билеты назад?
– Билеты?
– улыбнулся он.
– Нас забирают военным самолетом.
– Я не хочу оставаться одна, - отложив вилку быстро проговорила я.
– У меня тут никого нет.
– Марина, я не могу остаться...
– Я и не прошу, я хочу поехать с тобой.
Перестав жевать, Сердар поднял на меня глаза.
– Ты шутишь?
– Почему шучу?
– Это просто глупость, - помотал он головой, отмахиваясь от моей идеи, - ты не видела войну, ты не знаешь, что это такое.
– Да, ты прав не знаю, но хочу узнать.
– Зачем?
– Это и моя война. Она гораздо ближе ко мне, чем может показаться, смерть моего отца - часть этой войны, значит и месть за него тоже. Сердар, я медик, я умею обращаться с оружием, раз уж на то пошло, я могу быть полезной.