Любовь всегда риск
Шрифт:
— Я не хочу, чтобы ты от меня убежала, Джей. Бог ты мой, это последнее, чего я хочу!
— Тогда отпусти меня. Синяки останутся. — Джастин и не заметил, как сильно стиснул ее руку. Он разжал пальцы, и молодая женщина поспешно вылезла из машины.
— Я хочу стать личностью, — бросила она уже снаружи. — Сделать из себя настоящего человека!
— Я понимаю. И хочу тебе помочь.
— Ты только так говоришь, — горько усмехнулась она. — Чтобы утешить меня, когда я буду сидеть под замком после наступления темноты. Моя мать в
Джастин не знал. Он отрицательно покачал головой.
Джессика не представляла, как же это хорошо — поведать кому-нибудь свою неприятную тайну. Как будто прорвался давний гнойник, и теперь, может быть, станет легче.
— Моя мать сказала, что устала рожать дочерей. Она не хочет больше давать жизнь девочкам, потому что у них нет никаких перспектив. Всегда и везде, на любой работе им предпочтут мужчин, а удел домохозяйки означает конец любому таланту. Она в свое время начала работать в агентстве моего отца, а потом он женился на ней. Больше она не работала, только вела хозяйство и рожала ему детей. Дочерей, хотя он так хотел сына!
— Когда она ушла от вас? — спросил Джастин. Джессика, не отвечая, пошла к дому. Уже взявшись за ручку двери, она обернулась. В темноте не было видно выражения ее лица.
— В день, когда я родилась.
Джастин несколько минут неподвижно сидел в машине, глядя перед собой.
Эта девушка сначала напомнила ему Ирму. Та тоже была маленькая и хрупкая и старалась поддерживать имидж беззащитной девочки. Это позволяло Ирме безнаказанно сидеть у людей на шее. Ей нравилось производить впечатление беспомощной крошки и заставлять мужчин исполнять ее капризы. Как он мог быть таким слепым? Джессика не походила на Ирму ничем, кроме роста. Они были полными противоположностями.
Джессика часто упоминала своего отца и сестру, но ни разу не говорила о матери. Джастин наивно думал, что ее мать умерла и Джессике больно об этом говорить. Он даже не заметил, как она всей душой потянулась к тетушке Агате. Так могла поступить только девушка, росшая без матери. Джастин счел, что обаяние его тетушки, ее материнская забота обо всех подобным образом действует на всех людей без исключения. Если бы он знал раньше! Ему хотелось отхлестать себя самого по щекам за невнимательность и глупость.
Мать Джессики бросила семью. Хуже того, оставила своего новорожденного ребенка, дочь. Человечка, который нуждался в ней больше всех на свете. Трудно было даже представить всю глубину травмы, которую такая мать нанесла своему ни в чем не повинному ребенку!
Интересно, куда эта женщина отправилась из роддома? Осталась ли она в Бирмингеме или уехала — в другой город, в другую страну? Пыталась ли она хоть раз связаться со своей дочерью или брошенная семья была ей безразлична? Возможно, мать Джессики просто исчезла без следа, и ни бывший
Джастин не удивился бы, узнай он, что старшая сестра винит Джессику в таком повороте событий, пусть даже не осознанно. Но сам факт, что мама ушла из дому, родив вторую девочку, наверняка накрепко засел в голове Пруденс. Как часто Джессике приходилось жалеть, что она родилась женщиной? Очень часто, неожиданно понял Джастин. Потому что самоуверенные наглые мужчины то и дело встают на ее пути.
Понятно, почему отец Джессики так берег ее: он ведь был ее единственным имеющимся в наличие родителем. И еще легче понять, почему его дочь сделала то, чего он боялся: дождавшись совершеннолетия, уехала из дому в другой город.
Но догадки есть догадки, а правду знала одна Джессика. И единственный способ узнать — это спросить ее саму…
Минутой позже Джастин звонил в дверь ее квартиры. Безрезультатно.
— Джесси! — позвал он негромко, постучав костяшками пальцев. — Я же знаю, что ты дома. Открой мне.
Эти фразы ему пришлось повторить несколько раз, прежде чем из-за двери донесся приглушенный ответ:
— Уходи, пожалуйста.
— Я не уйду, — ответил Джастин, ни на миг не поверивший в искренность ее просьбы.
Наконец дверь приоткрылась. В щели показалось бледное лицо Джессики с припухшими от слез глазами.
— Если ты намерен обсуждать со мною мою семью, то лучше уходи. Я не собираюсь говорить на эту тему.
— И замечательно, — кивнул Джастин, нажимом плеча расширяя щель, — потому что я не за тем пришел.
— А зачем тогда? — Она подозрительно прищурилась, однако пропустила его в прихожую.
Джастин положил руки ей на плечи.
— За весь вечер я ни разу не поцеловал тебя, Джесси. Я чувствую себя обделенным.
Джессика удивленно распахнула глаза. — Что?
— Я хочу тебя поцеловать, — терпеливо повторил Джастин. — Если ты, конечно, не против. И если честно, то сегодняшней ночью я рассчитывал на большее.
Слабая улыбка появилась на ее губах. Взгляд стал менее напряженным.
— Тогда… Тогда, для начала хотя бы закрой дверь. — Джессика помолчала с секунду и ласково произнесла: — Джей.
Эту ее просьбу Джастин выполнил с большой охотой.
— Знаешь, мне не очень-то уютно в прихожей.
— Почему бы тебе, в таком случае, не пройти в спальню?
Джастин снова послушался и присел на кровать, где они всего лишь вчера занимались любовью.
Джессика, словно не находя себе места, прислонилась спиной к двери и смотрела на него. Карие глаза ее казались совсем черными.
— Прости, что накричала на тебя, — неуверенно произнесла она, словно никогда прежде не извинялась. — Я себя не контролировала. Сорвалась.
— Это более чем простительно, — кивнул Джастин и похлопал по кровати рядом с собой. — Садись ко мне поближе, пожалуйста. Я раскрою тебе один секрет.