Любовь всегда выигрывает
Шрифт:
— Послушайте! — почти грубо прервал их мистер Ламптон. — Вы уверены, что лорд Уинчингем не в со стоянии принять меня? Я бы очень хотел поговорить с ним!
— Это совершенно невозможно, — категорично заявила Тина. — У него была лихорадка, и врач запретил пускать к нему посетителей. А! Вот и вино, которое, надеюсь, вам понравится. Выпейте, и тогда у вас не будет оснований считать, что вы зря проделали столь дальний путь!
Она с удовлетворением следила, как мистер Ламптон мрачно, без удовольствия пьет вино. Мистер же Рапсон дружелюбно болтал, с интересом
— Да, именно такой особняк я всегда мечтал иметь! — вымолвил он наконец.
Тина чуть заметно ухмыльнулась, увидев, как мистер Ламптон резко толкнул его в бок, после чего мистер Рапсон немедленно замолчал.
— Позвольте нам откланяться, — тут же сказал мистер Ламптон. — Передайте, пожалуйста, наилучшие пожелания лорду Уинчингему и ее светлости. Будьте любезны, скажите им, что я огорчен, не сумев засвидетельствовать лично мое почтение!
— Я обязательно передам им обоим ваши любезные слова! — успокоила его Тина. — Полагаю, мы с герцогиней скоро вернемся в Лондон. У нас масса приглашений на балы, рауты, маскарады, приемы, так что долго оставаться здесь было бы жаль. Кроме того, вы же понимаете, мне еще предстоит примерка дюжины платьев и драгоценностей. Я хотела бы выбрать ожерелье, которое мой опекун обещает подарить мне на день рождения! Я уж постараюсь, чтобы оно было достойно украсить и королеву!
Тина видела, как мистер Ламптон почти в ярости сжал губы, потом пронаблюдала, как он спустился по лестнице, оседлал свою лошадь и уехал, даже не обернувшись. Мистер Рапсон, напротив, постоянно оборачивался, чтобы посмотреть на нее и с почти благоговейным ужасом — на дом.
Когда они скрылись из вида, Тина перестала улыбаться и вздохнула. Может быть, сейчас она и напугала мистера Ламптона, но менее чем через три недели он узнает истинное положение вещей. Тревога давила на нее. Стараясь прогнать прочь дурные мысли, она поднялась по лестнице, пробежала по коридору к спальне лорда Уинчингема и постучала в дверь, которую тотчас же открыл камердинер.
— Могу я сейчас увидеть лорда Уинчингема? — спросила Тина.
— Пожалуйста, подождите немного, мисс, — откликнулся камердинер, прикрыв дверь.
До Тины донеслось бормотание, затем раздался голос лорда Уинчингема, удивительно сильный:
— Проходите, Тина. Я как раз собирался послать за вами.
Когда она вошла, лорд Уинчингем сидел в постели, опираясь на подушки. Лицо его было бледно, словно из него выкачали кровь, но лихорадочный блеск в глазах исчез, и рука, которую он ей протянул, была тверда.
— Проходите, садитесь, — пригласил лорд. — Расскажите мне, что происходило. У меня такое чувство, будто я поднялся из могилы.
— Вы могли там оказаться, — подтвердила Тина.
— Да, да, я знаю, — ответил он и, повысив голос, обратился к камердинеру: — Вы свободны, Джарвис. Я позвоню, когда вы понадобитесь.
— Слушаюсь, милорд, — склонил голову камердинер и с фамильярностью старого, опытного слуги добавил: — Только не переутомляйтесь.
Как только дверь за Джарвисом закрылась, лорд Уинчингем засмеялся:
— Знаете, а он прав. Вчера у меня весь день было такое чувство, будто я сошел с ума. Видел самые нелепые сны, и большей частью о вас.
— У вас есть какие-нибудь соображения, кто в вас стрелял? — поинтересовалась Тина.
Он взглянул на нее, скривив губы:
— Вы не хуже меня знаете, кто в меня стрелял. Но что мы можем сделать? Нельзя же допустить скандала в семье.
— Я никогда не думала, что Клод настолько сумасшедший, что решится на такое, — сказала Тина. — И что вы думаете? Вчера ночью я застала его в библиотеке!
— Клод был здесь вчера ночью? — удивился лорд Уинчингем. — Какая наглость! Наверное, приехал узнать, не умер ли я?!
— Да нет. Он очень удивился, увидев меня. И знаете, чем он занимался? Искал сокровище в библиотеке!
— О господи! Да он еще больший болван, чем я думал! — воскликнул лорд Уинчингем. — Он с детства одержим этим сокровищем. Обычно привлекал и меня к его поискам, но мне это скоро надоело, я занялся другими делами. Клод обшарил этот дом от чердака до подвала! Однако, принимая во внимание, что отряды Оливера Кромвеля и многие поколения Уинчингемов проделывали то же самое, наш шанс найти хоть четыре пенса был равен нулю!
— Но Клод в это верит…
— Клод верит, что деньги свалятся на него с небес, — подчеркнул лорд Уинчингем. — Если бы только этот болван знал, что, выстрелив в меня, он не разбогатеет ни на пенни!
— А вот этого он знать не должен! — воскликнула Тина. — Иначе он поднимет шум, и все кредиторы Лондона начнут охотиться за вами!
— Что вы знаете о моих лондонских кредиторах? — удивился лорд Уинчингем.
Тина рассказала ему, как кредиторы явились на Беркли-сквер, лишь только стало известно, что в него стреляли.
— Ну и наглость! — воскликнул лорд Уинчингем. — Прямо как стервятники! Не могут даже дождаться, когда человек благополучно скончается, чтобы растащить его имущество!
— Мистер Грейчерч их выпроводил, — продолжила Тина.
— Честь и хвала старому Грейчерчу! Не такой уж он божий одуванчик, каким кажется, — заметил лорд Уинчингем.
Но что нам делать? — внезапно встревожилась Тина. — Все эти люди не могут дождаться подходящего момента, чтобы наброситься на вас. Да еще мистер Ламптон продает ваш дом у вас за спиной!
— Что делает Ламптон? — чуть не закричал лорд Уинчингем. — О чем вы говорите?
Тина сообщила о недавнем визите мистера Ламптона. Лорд Уинчингем покраснел от гнева и попытался приподняться на подушках.
— Будь он проклят! Да как он смеет думать, что я настолько разгромлен, что меня можно не принимать в расчет! — Лорд исторг поток ругательств, от которых Тина была вынуждена зажать уши. — Чтоб его душа горела в аду! — заключил он. — Я не переживу, если он продаст Уинч постороннему человеку!