Любовь всесильна
Шрифт:
Мартина покачала головой.
— Не виновна. При той свободе в отношениях, которая царит сейчас, замужество порой вызывает сомнение.
Юнис подошла к туалетному столику и взяла флакончик духов.
— Удачное замужество — вот что нужно женщине для полноты жизни. Значит, ты никогда не была влюблена. М-м, чудесно. — Она открыла стеклянную пробочку и с удовольствием понюхала. — «Apple Blossom» Елены Рубинштейн.
— Подарок ко дню рождения, — коротко пояснила Мартина, подумав, входят ли эти духи в разряд тех, которыми пользуется
— Извини, я забыла про твой день рождения. — Юнис вздохнула. — Двадцать три, так ведь? Как раз время, чтобы завести мужчину.
— Мужчину или мужа? — пошутила Мартина. Юнис ответила, блеснув глазами:
— Ты не того типа, чтобы заводить легкую связь. У тебя слишком мягкое сердце. Представь себе, здесь широкие возможности для этого. Итальянцы уверены в своем обаянии и постоянно пользуются этим. У них можно многому поучиться. От небольшого увлечения тебе не станет хуже, если ты действительно отнесешься к нему легко.
— Звучит заманчиво.
— Возможно. Самый обычный итальянец настолько хорош в любовных играх, что он заставит тебя поверить, что ты единственная в его жизни, хотя на самом деле — всего лишь очередная в его списке. Помни об этом, и получишь удовольствие.
Мартина прыснула:
— Спасибо за совет. Но я приехала не для того, чтобы искать мужа или развлекаться таким образом. Мне так много надо здесь сделать и посмотреть, что, боюсь, у меня не хватит времени на все. Я так признательна, что ты пригласила меня, Юнис. Мне очень хочется сделать что-нибудь для тебя. Что, если поставить кровать Марко рядом с моей комнатой? Сплю я очень чутко, и, если он вдруг проснется, я услышу его. Это будет лучше для тебя и Бруно. — Она проказливо улыбнулась. — Или я должна сказать, шагом к вашему сближению?
Юнис понравилось предложение, хотя взгляд ее оставался неуверенным.
— Ты хочешь так скоро заняться Марко? Не лучше ли сделать это в конце недели, когда мы уедем? Чувствую себя ужасно виноватой, что попросила тебя побыть с ним. Я не стала писать об этом в письме, потому что речь идет всего лишь о неделе. Но даже в течение этого времени до нашего возвращения мне хотелось бы, чтобы ты чувствовала себя нашей гостьей, а не нянькой. — Голос Юнис звучал искренне.
— Чем скорее вы с Бруно будете вместе, тем лучше, — сказала Мартина. — Я признательна, что ты беспокоишься обо мне, но не нужно этого делать. Со мной все будет хорошо, и с Марко, надеюсь, тоже.
Ее спокойствие вызвало у Юнис угрызения совести.
— Как ты добра, Марти. Никогда тебе этого не забуду. Я распоряжусь, чтобы и кровать и вещи Марко перенесли сюда. Сегодня мы идем в театр и вернемся поздно. Чем бы тебе хотелось заняться с утра? Проехать по островам или осмотреть достопримечательности?
Мартина поколебалась.
— Мне кажется, Марко больше понравится поездка на острова, — предположила она.
— Марко будет с Бруно сегодня: он едет по делам на остров Мурано. А мы
Сначала они пошли во Дворец дожей и в Академию и осмотрели там художественные галереи. Мартина готова была целый день смотреть на произведения искусства, но Юнис потребовала устроить перерыв после ленча, чтобы повести Мартину сделать кое-какие покупки во Фрезери, где они зашли в один из модных баров. Попивая мартини со льдом, Юнис произнесла:
— Не знаю, Марти, заметила ли ты, но я видела, как несколько красавцев буквально поедали тебя глазами. Будь осторожна.
Мартина прыснула, предположив:
— Возможно, я показалась им такой простушкой по сравнению с тобой. Мне хотелось бы уметь держаться так, как ты, Юнис.
Юнис так и не ответила — раздался низкий мужской голос:
— Доброе утро, Юнис, мисс Флойд.
Юнис заулыбалась навстречу высокой стройной фигуре в безукоризненном габардиновом костюме бледно-серого цвета.
— Доминик! Как прекрасно видеть тебя! Он смотрел на них, слегка наклонив свою гордую голову. В жарких лучах солнца его лицо с густыми бровями, темными глазами, упрямо очерченным ртом над крепким подбородком смотрелось более отточенным, чем когда-либо. Темные волосы открывали высокий умный лоб. Улыбка была обаятельной.
— Не возражаете, если я присоединюсь к вам?
— Будем рады, — заверила Юнис.
Он сел на стул напротив них, и Мартина снова поймала на себе его оценивающий взгляд, который помнила по их первой встрече. Она могла бы сравнить его с крепкой скалой, о которую разбивается все, не оставляя никакого следа. Спокойствие, невозмутимость, сила — все это было характерно для него. Казалось, природа одарила его больше, чем остальных.
— У меня перерыв между встречами, — сказал он, рассматривая то, что они пили. — Что у вас? Повторить?
Прищурившись, он быстро взглянул на Мартину, как бы чувствуя ее нежелание принять от него угощение, и снова посмотрел на Юнис.
— Да, пожалуйста. В такую жару очень хочется чего-нибудь холодненького. Тебе, наверное, тоже жарко, хотя ты выглядишь холодным, спокойным и собранным. Как тебе это удается? — спросила Юнис, посмеиваясь.
— Сила привычки, — шутливо ответил он.
— Ах вот что! — Юнис приподняла брови. — У Мартины такой же дар, как и у тебя: она неутомима. Если бы не я, она могла бы ходить без устали целый день. Я устала, а она, смотри, свежа, как цветок.
Но Доминик не смотрел на Мартину. Он был занят с официантом.
— Знаешь, Доминик, — сказала Юнис, когда официант ушел с заказом, — ты должен будешь несколько поумерить свой пыл, когда женишься.
Он приподнял слегка брови:
— Кто-то сказал о женитьбе? Только не я.
— Конечно, не ты. Но все надеются. — Юнис посмотрела на него, встретив загадочный взгляд. — Ты должен согласиться со мной. Неужели работа не утомляет тебя?
Он усмехнулся.