Любовь, юмор, море, принц, конь
Шрифт:
— У меня и про филолога есть, — обрадовал босс. — Крик в салоне самолета крик: «Филолог, филолог, среди нас есть филолог?» Отвечают: «Есть, я филолог»… «Самолет летит в Куршевель, что здесь делает филолог?»
Камень в мой огород. Обидный намек на мою бедность. Зацепившись глазами за лейбл знаменитого бренда на куртке босса, закусила губу.
— И это рассказывает человек, летящий эконом классом, — не удержалась от шпильки.
Смерив ледяным взглядом босса, отвернулась к окну, разглядывая белесую хмарь облаков, в
— Обиделась? — констатировал факт босс, довольно улыбаясь.
— Нет. Нам вроде как переговоры предстоят. Боюсь, партнеры не оценят ваш перегар и помятый вид, — дала ответ, развернувшись в его сторону.
— А это… — он обвел свое тело и лицо неровным овалом, — твоя проблема, но выглядеть я должен идеально. Мой имидж — твоя работа, Анюта. А ты думала, кофе варить будешь?
— А как же обещанное делопроизводство?
— Твое дело — сделать все, чтобы двигалось и соображало мое тело… вот и все производство. Сечешь, Анюта?
— Секу, — машинально откликнулась, размышляя, как выходить из ситуации с запойным боссом. — А просто прекратить пить…
— Не-е-е, Нюр, мы простых путей не ищем, — наклонившись ко мне, шатен пьяно икнул и шепнул:- Я летать боюсь.
Ну, здорово! Почему про это ни слова в контракте?
У меня мелькнула идея, я, конечно, рисковала, он столько выпил, но…
— Может снотворного и поспать?
— Можно, а сказка будет?
— Какая сказка? — непонимающе уставилась на мужчину, догадываясь, что он снова валяет дурака.
— Неприличная… про Колобка…
— А про Колобка бывают неприличные? — удивилась я, не представляя, что можно выжать из детской простенькой сказки.
— Знаешь, откуда взялись Смешарики? Это Колобок пока катился, чпокал всех, кого встречал… — пьяно захихикал Павел, выуживая очередную чекушку янтарного цвета из сумки.
Я закрыла рукой лицо и мысленно застонала, понимая, что этот полет запомню надолго, завидуя черной завистью Катьке и сомневаясь, друг ли мне бабуля. Повезло еще, что места вокруг нас были свободны, а переводчик летел в конце салона. И позор увидят немногие.
— Будешь? — щедро предложил Павел, наливая в стопку.
Я отрицательно мотнула головой. Он хмыкнул, пожал плечами и выпил сам. Занюхал долькой лимона и кинул ее в рот.
— Что-то ты кислая? — он повернулся и скривился, думая, что пародирует мое лицо.
— Самолет попал в воздушную яму, и мне не очень хорошо, — брякнула первое, что пришло в голову.
— Укачивает?
— Да, случается.
— Тогда это тебе понравится. Мы подписываем договор на яхте. Будем дрейфовать в открытом море. Я арендовал яхту. Как идея?
— Оригинально, — похвалила идею босса, понимая, что меня ждет самый кошмарный Новый год.
— Если все подпишем, там же Новый год отпразднуем, — подтвердил мою догадку, продолжая развивать идею, наливая еще. — Будешь Снегурочкой…
У меня челюсть отвисла от новой заявки босса. Представила себя почти голую, перемотанную гирляндой, в сияющем кокошнике, улыбающуюся пьяненьким китайцам.
— Йа-а-а?! — моему возмущению предела не было. — Я на это не подписывалась!
— Прочитай контракт, Снегурочка, — усмехнулся босс, наполняя новую стопку. — Надо смотреть, что подписываешь. Особенно то, что мелким шрифтом.
Контракт я читала и очень подробно, и уточнение «на усмотрение начальства» помню. Но я понадеялась на солидность фирмы и надежные отзывы. Кто же знал, что босс попадется «с приветом»? Тут он меня обыграл.
— Хорошо, пусть будет Снегурочка, но в бикини не буду, — выставила свои условия.
— Будь без бикини, — ухмыльнулся, соглашаясь, Павел.
Сжав кулаки, переживала приступ ярости, считая до десяти… пятый раз подряд.
— Павел Анатольевич, мы взрослые люди. Давайте не переходить границ, вести себя этично.
— Этики захотелось, — понимающе хмыкнул Павел, пьяно икнув. — Не-е-е, я так не играю! Зачем тогда власть, если не пользоваться всеми возможностями? Узурпировать хочу! Сатрап я или как? Только деньги — это скучно. Казнить, нельзя помиловать!
Последнее он рявкнул в голос, я вздрогнула, салон притих.
Что я могла на это ответить? Призывать к совести, которой у Рудина и так в дефиците, а сейчас последние крохи утонули в коньяке. Он посмеется и только. Но я все равно не прогнусь. Никаких бикини! Я не девочка по вызову. Пусть слюни подберет.
— Моя компания международного уровня, — неожиданно абсолютно трезвым голосом проговорил босс, нависая надо мной и стискивая до боли локоть. Металл платиновой печатки больно впился в кожу, — и ты будешь делать все, что я скажу. Без истерик наденешь кокошник, короткую шубку из соболя. Именно так в их понимании выглядит символ русской зимы. Пару лоскутков «там» разрешаю оставить, чтобы создать интригу. Пару часов покрутишь перед китайскими партнерами попой. Или зачем ты ее «наприседала»?
— Балалайка и медведь тоже в реквизит входят? — зло огрызнулась я, вырывая локоть, понимая, что сама себя загнала в ловушку.
— Я сам за медведя.
Он ухмыльнулся и вновь развалился в кресле. Я закусила губу и отвернулась. От ожидающей перспективы и от самого босса откровенно воротило.
Но делать что-то с ситуацией нужно. Уступлю, и он будет помыкать мной вечно. Не уступлю — вылечу с работы.
Проснулась я от разудалого: «Гоп-гоп…». Рудин смотрел видео из караоке-бара на моем телефоне с нечитаемым выражением на лице.
— У тебя телефон выпал из рук. Я поднял, а тут такое… — он выразительно перевел взгляд с меня на экран телефона, где я как раз требовала поставить Сердючку на повтор, — да ты состоишь из скрытых достоинств… ну, не совсем скрытых…