Любовь за гранью 8. Его мертвые Звезды
Шрифт:
– Не вернут…ты права. Никто и ничто не вернёт моим дочерям мать, а мне моего отца и друга, как тебе брата и мужа. Но ее мучения вернут мне способность дышать воздухом, а не серной кислотой. И еще! Мы больше никого не потеряем! Я даю слово Короля! Никто не умрёт в нашей семье.
Фэй смотрела на него с недоверием.
– Потеря не означает смерть. Ты мстишь, и тебе могут мстить. Так же жестоко и безжалостно. Подумай об этом. Ведь месть коснётся не только тебя!
– Я сумею защитить мою семью. Если хоть кто–то пострадает – я лично живьём сдеру
Фэй несколько секунд смотрела на короля, а потом сказала:
– Ты жесток. По–настоящему. Это не всплеск эмоций, это не сгусток скорби, это ледяная жестокость. Ты никогда таким не был, но она жила в тебе и сейчас ты дал ей волю, и не видишь дальше своей жажды мести.
– Возможно, ты права. Не стану перечить.
Он решительно налил себе виски и залпом осушил бокал.
– Ее место в темнице, Никаких поблажек.
Когда Фэй сообщила Алекс о пожелании короля, она не удивилась, этого можно было ожидать. Увидела, как слегка побледнело лицо её новой подруги и покровительницы, и ей стало не по себе. Видимо, Фэй все же старалась ради нее и ничего не вышло. Значит, такова ее участь. Придёт время и она выйдет отсюда. Отец сделает все, чтобы так и было.
– Ваш король так благороден, передай ему мою личную благодарность я рада, что поживу еще какое–то время. Он очень великодушен.
Дверь в спальню резко открылась – и она увидела самого Воронова, собственной персоной. Он стоял на пороге, в распахнутой белой рубашке с ослабленным галстуком, слегка растрёпанные волосы падали на его идеальное лицо, вызывая в ней приступ восхищения и ненависти одновременно. Он посмотрел на демоницу невыносимо тяжёлым взглядом.
– Какая покорность – признаться, удивлён, – вкрадчиво сказал он, – ты вернёшься в свою клетку. Твой тюремщик с удовольствием проследит, чтобы тебе было комфортно среди крыс и тараканов, и чтобы тебя не забывали кормить раз в трое суток. Когда ты уже почти сдохнешь от голода – тебе дадут несколько капель крови…вампирской крови. Она неимоверно ценная для таких, как ты.
Алекс судорожно глотнула воздух. В спальне стало тесно, как только он появился. Словно занял собой все пространство и этот взгляд. Она никогда не испытывала такой тяжести от мужского взгляда. Чувствовала себя ничтожно маленькой рядом с ним. Пылинкой. Она могла ненавидеть его как угодно, но, несомненно, в нем чувствовалось величие, которое порабощало его собратьев. Он умел показать своё превосходство даже взглядом. И да, Алекс его боялась. Впервые в жизни испытывая непреодолимый страх перед кем–то.
Фэй смотрела на короля, стиснув челюсти, не смея ему перечить.
– Вы можете запереть меня хоть на вечность, заморить голодом, но я не склоню головы, и вы не поставите меня на колени.
Он вдруг оказался возле нее, очень близко, настолько близко, что ей захотелось зажмуриться от ужаса.
– Я поставлю тебя на колени, если захочу этого. Я заставлю тебя валяться у меня в ногах
– Это взаимно, для меня вы и ваше племя значите ровно столько же, – ответила Алекс, вздёрнув подбородок и осмелившись нагло посмотреть в его черные глаза. Зрачки короля слились с радужкой, он прищурился.
– Ты упрямая, да? Ты все еще думаешь, что твой папочка придёт за тобой?
Он вдруг щелкнул пальцами и словно из ниоткуда появился Артур, склонился перед королем в поклоне.
– Принеси мне конверт, который мне прислали до моего отъезда в Лондон, – он не смотрел на слугу, он смотрел на демоницу, – твой отец не только не придет за тобой, он сделает все, что я ему прикажу.
Алекс истерически засмеялась:
– Для моего отца вы – ничтожество и просто грязь на его ботинках, как вы сами выразились, он не согласится не на одно ваше условие. Он будет искать меня и найдет.
– Неужели? Насколько твой отец привязан к Самаэлю?
Девушка несколько раз удивлённо моргнула:
– Он его дальний родственник и отец держит Самаэля при себе. Он ценит его как преданного воина.
Появился Артур и подал королю конверт. Воронов вскрыл его, и Алекс почувствовала тошнотворный запах мёртвой плоти. Король сунул ей под нос отрезанный палец.
– Это палец Самаэля. Я попросил…в знак понимания.
Ей стало трудно дышать. Она знала Самаэля с детства и любила его как брата.
– Отец любит меня, и это доказательство того, что сейчас он готов на все, чтобы вы не причинили мне вред, но он найдет меня непременно и от вашего Братства останутся одни воспоминания.
Алекс ожидала приступа ярости, но его не последовало, Воронов все так же смотрел ей в глаза.
– Артур, посади ее на цепь, в карцер. Не кормить, не поить трое суток.
Алекс смогла вздохнуть, когда он покинул помещение. Фэй судорожно выдохнула:
– Не перечь ему. Так лучше для тебя.
– Он меня не сломает!
– Сломает, – тихо сказала Фэй, ее взгляд застыл, словно она видела что–то, недоступное для глаз Алекс, – если захочет – сломает, раскрошит и втопчет в грязь. Ты слишком плохо его знаешь…да и я, видимо, тоже. Я постараюсь чтобы ты вышла из камеры, но не обещаю.
Глава 6
Влад усмехнулся и открыл папку с досье на очередного конкурента. Идея Фэй гениальна. Что толку томить ее в камере, если можно плюнуть врагу в лицо и обжечь ядом унижения. Он просто запретил ей появляться в левом крыле дома. Ослушается – точно сядет в карцер.
И это только начало. Асмодей не сможет вывести ее в свет никогда. Слишком узнаваема будет его дочь, намного известнее, чем ее нынешний статус жалкой начинающей рок-звёздочки. Влад постарается, чтобы она приобрела гораздо более провокационную известность.