Любовь за кадром
Шрифт:
Джон стоял, сложив руки на груди, и с ухмылкой взирал на нее.
— Вы принимаете участие в родео? — спросила она, давая понять, что прочла надпись на пряжке.
— Нет, — слишком поспешно ответил он.
— Жаль! — Лора одарила его белозубой улыбкой. — Отличный бы снимок получился.
Он прищурил глаза и с расстановкой произнес:
—Уясните себе сразу. Я не намерен подстраивать свою жизнь под ваши дурацкие затеи. Вы можете ходить за мной и снимать,
Она молча кивнула. Интересно, почему он обманул ее? — думала Лора, глядя на его недовольное лицо. Кэтлин говорила, что он прекрасный наездник. Зачем делать из этого тайну? И вообще, как же у нее получатся хорошие снимки, если он с самого начала ставит между ними барьер?
Лора вспомнила, что приехала сюда работать, и в ней проснулся профессионал. Надо как следует изучить фактуру. Она уже не маленькая девочка и не считаться с собой не позволит.
Она подняла глаза на его лицо и принялась рассматривать уже с профессиональным интересом.
Волосы светло-русые, глаза серо-голубые. Глаза-хамелеоны — в данный момент серые как пасмурное небо. Черты лица правильные, нет, совершенные — уж она-то в этом разбирается! Ей приходилось — и не раз — фотографировать красивые лица.
Лора смотрела ему в лицо и старалась не поддаваться его обаянию. Подбородок волевой, квадратный, с чуть заметной ямочкой, во всяком случае, пленка ее точно проявит.
Скулы высокие, линия рта жесткая, губы выразительные, в углах рта складки. Нос прямой, чуть коротковатый, на переносице маленький белый шрам, но он не портит лица, напротив — лишь подчеркивает мужской шарм.
Она снова заглянула ему в глаза. Светлые, глубокие, подчеркнутые темно-русыми ресницами, они смотрели из-под густых темно-русых бровей вразлет, завораживая и притягивая взгляд.
Казалось, в их глубине кроется какая-то тайна. Они смотрят на мир чуть-чуть устало и как-то отстранение. А ведь они его выдают! — пришло в голову Лоре. Он решил идти по жизни один, поскольку знает себе цену и привык полагаться только на себя самого.
А не слишком ли много она напридумывала с одного взгляда?
Лора заметила, что Рекс устремился к ней, тряся головой и щедро разбрызгивая слюни. Она отвела руку в сторону и увернулась, оберегая свой костюм.
Все-таки отличный она выбрала костюм! Строгий и женственный в одно и то же время. Может, юбка чуть-чуть коротковата, и, пожалуй, верхнюю пуговицу не стоило расстегивать, да и вообще — в дороге брюки уместнее, но все равно...
Внезапно пес натянул поводок и со всей мочи рванул к корове с теленком, которые мирно паслись неподалеку, пощипывая травку.
Кожаный поводок впился Лоре в запястье, и от неожиданности она потеряла равновесие и в своем роскошном
Джон в два прыжка догнал их, схватил поводок и резко дернул. Пес тут же встал как вкопанный, оглянулся и с виноватым видом повесил лохматую голову.
— С вами все в порядке? — спросил Джон скорее с досадой, чем с участием, и, взяв Лору за локоть, рывком поднял на ноги.
— В полном, — буркнула она и, вырвав руку, опустила глаза на испорченный костюм.
— Вы поранили ногу.
Джон присел на корточки и коснулся ее колена. Колготки порвались, и его ладонь обожгла ей кожу. Он поднял на нее глаза.
Лора вздохнула. Нет, это дурной знак! И ничего не изменилось: стоило ей побыть в его обществе пять минут — и все опять не слава Богу! Хотя в данный момент Джон именно там, где бы она и хотела его видеть, — стоит перед ней на коленях.
Впрочем, обольщаться не стоит: он смотрит на ее коленку точно так же, как смотрел бы на поранившуюся корову. Со знанием дела и отстраненно.
— Ничего страшного, — промямлила она. — Подумаешь, ссадина... Сейчас заклею пластырем, и все.
— Нет, так дело не пойдет! — Он поднялся и слегка натянул поводок. Рекс тут же подошел и сел рядом, всем своим видом изображая смирение. — Здесь полно скотины, так что почва кишит микробами. Надо обработать рану антисептиком.
Нет, нет и нет! Все это никоим образом не соответствует ее плану.
— Говорю вам, все в порядке! — пробормотала Лора. — И не надо мне ничего обрабатывать...
— Нет уж, окажите мне такую любезность!
Не отпуская Рекса, Джон открыл ее машину, достал дорожную сумку, повесил на одно плечо, а на другое забросил камеру.
— Я сама донесу, — предложила Лора. Он отстранился и тоном, не терпящим возражений, возразил:
— Нет, я.
И как только Кэтлин умудрилась вырасти самостоятельной при таком-то братце? Удивительно, что он ее не подавил. И неудивительно, что Кэтлин из протеста выбрала себе в приятели именно Роберта — полную противоположность Джону, — длинноволосого, с мягким характером, артистичного...
Джон шел к дому, ведя Рекса, тот подобострастно заглядывал ему в глаза, а Лора ковыляла следом, глядя ему в спину, и вид Джона сзади будил в ней мысли, далекие от работы.
— Сначала я хотел поселить вас во флигеле, где живут мои работники, — сказал он, открывая дверь черного хода и пропуская ее вперед. — Но потом передумал. Рауди говорил, вы пробудете у меня с неделю. Это так?
— Да, самое большее неделю, — сдержанным тоном ответила она. — Так что флигель меня вполне устроит.