Любовь загробных людей
Шрифт:
— Пошли в машину, греться, — заявила я.
А в машине тем временем уже надрывалась рация, и едва я разместила на заднем сидении свою новую знакомую и вернулась на водительское место, как услышала вопль Юры:
— Черт возьми, Поля! Где тебя черти носят? — дальше следовал непереводимый набор выражений, которые Юра принес, полагаю, с флота.
— Я здесь, что нужно? – торопливо крикнула я, хватая рацию.
— Быстро дуй сюда! Тяжело же! – просипел Юра.
Я захлопнула дверь, нажала на газ. Машина рванула так резко,
— Здесь направо. Да, давай чуть-чуть прямо, теперь левее держись. Теперь поверни. Нет, не туда, в обратную сторону. Хорошо, почти уже. Давай теперь прямо до конца, видишь желтый дом? Вот, к нему, мы тут. Нет, с обратной стороны.
Я напряженно рулила, стараясь не забуксовать в сугробе. Несмотря на середину ноября, снегу накануне нападало порядочно, особенно это было заметно за городом. В городе не так много. У меня отлегло от сердца, потому что выстрелов не было и моих шефов никто не преследовал. По крайней мере, немедленная опасность нам не угрожала. Почему же Юра сказал: тяжело?
Спустя недолгое время мне удалось получить ответ на свой вопрос: Даня и Юра, все в снегу, стояли у дороги. На плече Юра держал девушку, она безжизненно свисала у него вдоль спины, руки ее странно болтались в воздухе, и я подумала, что она очень похожа на мертвую. Но все-таки, успела подумать, что Юра – человек весьма рациональный. И, наверное, он бы не стал надрываться и положил труп на снег рядом с собой. Вряд ли бы он стал держать мертвую девушку на плече. А вот если она жива… В том, что это именно Даша сомнений не было, я узнала ее по длинным темным волосам, которые тоже свисали вниз, почти касаясь снежных сугробов.
Я резко затормозила. Кошка метнулась под сидение. Даня распахнул дверь, Юра положил Дашу, тем временем, Даня открыл багажник, вытащил шерстяной плед и завернул в него девушку. Потом достал из бардачка небольшую фляжку с коньяком, отвинтил крышку и влил ей в рот несколько капель.
— Поля, обогрев на полную включи, — приказал Юра, стягивая куртку. – И давай, садись рядом со мной. Даня с ней поедет. Он окончил медицинские курсы.
— Я тоже, — буркнула я, покорно пересаживаясь.
— И куртку тоже сними, жарко будет.
Юра сел за руль, и едва я успела приземлиться на свое сидение, как он стремительно рванулся прочь от этих домов.
— Она жива? – я обернулась к Дане.
— Еле-еле, — мрачно откликнулся он. – Просто очень крепкий организм. Но я не уверен, что дотянет до больницы. А может и там уже умереть…
— Что с ней?
— Сильное переохлаждение. И судя по всему, они ее почти не кормили. Заперли и оставили умирать. Гуманные люди, убивать не стали.
— Что там было? – спросила я, пока Даня всеми возможными способами пытался отогреть
— Никого, — ответил он. – Мы вошли, дом был заперт, пришлось дверь вышибить. На это время ушло. Ну и по дому долго искали, до подвала не сразу добрались. Она оттуда выбраться не могла. А этих самих там давно уже, видимо, не было… наверное, заезжали проведать, а может, просто оставили ее там, потому что… О Боже! Это что за чертовщина еще!!!
Даня даже подпрыгнул от неожиданности, а Юра от его крика выпустил руль и нас чуть не унесло в сугроб.
— Это не загробные люди и не чудовища, — рассмеялась я. – Это кошка. Ее, как и Дашу, бросили здесь умирать. А я подобрала. Нам же нужна в офисе кошка? Можем назвать ее мисс Марпл.
— С чего ты взяла, что нам нужна в офисе кошка?! – еще никогда я не слышала в голосе Дани такого возмущения, и еще никогда он не говорил мне «ты». Это явно отмечало новую эру в наших взаимоотношениях.
— Да ладно, — миролюбиво заметил Юра. – Жалко тебе что ли? Я люблю кошек. Они приносят удачу.
— Они приносят неприятный запах, когда ходят мимо лотка, — проворчал Даня. – А ты, любитель кошек, лучше бы рулил побыстрее. Боюсь, мы ее можем не довезти. И надо позвонить Павлу.
***
В холле больницы Даня и Юра рассказывали Павлу о том, что случилось. Рядом стояла Василиса. Она была холодна со своим бывшим женихом, но проявила характер, когда согласилась по просьбе Юры приехать и встретиться.
— Чтобы нам не рассказывать все это много раз, и чтобы было побольше свидетелей, — пояснил Юра.
— Значит, все дело в твоих картинах? – протянула Василиса, все еще не глядя на бывшего жениха. – Или в твоей бесчестности? Ты не мог мне просто сказать, что встретил другую? Решил посмеяться над моей невезучестью?
— Прости, — Павел вздохнул. – Признаю, был не прав. Я поступил плохо. Но вообще-то, дело не во мне и не в картинах, а в твоем дружке, с которым ты меня так опрометчиво познакомила. А он забрал моего Левитана и чуть не убил мою невесту!
— А нечего было строить из себя знатока живописи и ходить по выставкам, если даже в своих картинах не можешь разобраться!
— Я не строил. Ходил по выставкам из-за Даши. Она там работала. А теперь… Да плевать мне на картины, конечно, хотелось бы их вернуть, но главное – чтобы она осталась жива. И черт с этими картинами!
— Ну и негодяя надо бы посадить, — мрачно заметила Василиса.
— Если поймают, — ответил Юра. – Мне звонил Дима, из МВД, приятель мой. Вроде, говорит, где-то узнал, что этих рабочих взяли. Если их допросят, они что-то да скажут. А вот где сам Влад… Это пока вопрос. Но далеко не убежит. Через границу он с картинами не прорвется, а бросить их – не бросит. Значит, пока где-то здесь. Найдем его, найдем и картины.
— Можно ли будет вернуть их мне? Ведь все слышали, что я передал их Владу добровольно.