Любовь живет три года
Шрифт:
Единственная хорошая новость: от горя худеют. Никто не рекламирует эту диету, а ведь она самая эффективная из всех. Депрессия Для Похудения. Хотите сбросить вес?
Разведитесь, влюбитесь в кого-нибудь, кто вас не любит, живите один и грустите с утра до вечера. Лишние килограммы растают, как снег на солнце. Ваше тело снова станет стройным и сможет отлично вам послужить – конечно, если выживете.
Как жаль, что я влюблен, даже не могу попользоваться холостым положением. Студентом я обожал быть один. На мой взгляд, все женщины были красавицами. «Не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки», – любил я повторять. Это не были шуточки начинающего алкоголика, я действительно так думал. «В каждой женщине что-то есть, порой хватает полуулыбки, рассеянного вздоха, подрагивающей ножки, выбившейся прядки
Теперь же, выпив разбавленных крепких напитков, я ворчу себе под нос, точно какой-нибудь клошар. Я иду дрочить в кабинку с видео, улица Сен-Дени [15] , 88. Переключаю каналы: 124 порнофильма. Парень сосет тридцатисантиметровый у негра. Переключаю. Привязанная девушка получает по полной программе: воск на язык и электрические разряды в выбритую киску. Переключаю. Крашеная силиконовая блондинка жадно заглатывает сперму. Переключаю. Парень в черном капюшоне прокалывает груди голландки, а та орет: «Yes, Master!» Переключаю. Юной неопытной любительнице засовывают вибратор в задний проход и во влагалище. Переключаю. Тройное лобовое семяизвсржение на двух лесбиянок с бельевыми прищепками на сосках и клиторах. Переключаю. Беременная туша. Переключаю. Двойной Fist-fucking. Переключаю. Пипи в рот связанной таиландки. Переключаю. Черт, нет больше десятифранковых монет, а я не кончил, я слишком пьян, никак не получается. Говорю сам с собой, размахивая руками. Покупаю бутылку шипучки. Хочу закорешиться с алкашами, которые ходят, шатаясь, по улице Сен-Дени и кричат, что самые красивые на свете женщины были когда-то у их ног. Но они не принимают меня в свою компанию и вроде как порываются набить мне морду: вот ужо узнаю, каково страдать, когда на то есть настоящие причины. Я возвращаюсь домой ползком, весь в разлившейся шипучке, вонючий с маковки до пяток, это ж сколько лет я так не надирался, жутко хочется блевать и срать одновременно, сделать то и другое сразу не выйдет, надо выбирать. Я решаю сначала дать выход диарее, сажусь на унитаз, коричневая жижа обрызгивает фаянс, ну и вонища, все, не могу, сейчас вырвет, поворачиваюсь, чтобы выблевать раздирающую глотку кислую желчь, стою на четвереньках, обняв унитаз, с голым задом, разит дезинфицирующим средством, и тут опять меня прохватывает понос, и я выпускаю литр смердящего жидкого дерьма прямо на дверь, пуская сопли и призывая мамочку.
15
«Улица красных фонарей» в Париже
XXX
Переписка (II)
Третье письмо попало в цель. Спасибо Почте: ни телефон, ни факс, ни Интернет не могут сравниться со старой доброй опасностью эпистолярной связи.
"Дорогая Алиса!
Я буду ждать тебя каждый вечер в семь часов на скамейке на площади Дофина. Приходи не приходи, я все равно буду там каждый вечер, начиная с сегодняшнего.
Марк".
В понедельник я ждал под дождем напрасно. Во вторник я ждал под дождем напрасно. В среду дождь прошел, и ты пришла – как прекрасно. (Ну прямо песня Ива Дютея.)
– Ты пришла?
– Похоже на то.
– Почему ты не пришла в понедельник и во вторник?
– Был дождь…
– Я тебе сейчас, кажется… подарю зонтик.
Ты улыбнулась. Химерочка, притаившаяся за завесой из волос, сулящей неизведанные радости. Светлоликая японочка с розовыми губками, которые улыбались мне, не взвешивая «за» и «против». Я взял твою руку, как драгоценную вещь. Последовало подобающее случаю неловкое молчание, которое я решил нарушить:
– Алиса, боюсь, что это серьезно… Но ты перебила меня:
– Тс-с…
Потом ты наклонилась и поцеловала меня в губы. Не может быть, это не сон? Нечто настолько трогательное еще может произойти со мной?
Я снова попытался заговорить: –Алиса, ты еще можешь передумать-только быстро, потому что потом будет поздно, я полюблю тебя очень крепко, ты меня не знаешь, я в
Но и на этот раз твой язычок не дал мне договорить, и все на свете скрипки и самые лучшие фильмы о любви позорно пускают петуха в сравнении с симфонией, зазвучавшей у меня в голове.
И считайте меня смешным – на здоровье, клал я на вас.
XXXI
Разведенный любовник
Теперь я на площадь Дофина ни ногой, если не пьян настолько, чтобы ее вынести, как, например, сегодня вечером, когда сижу на нашей скамейке, из чистого мазохизма. Новый Мост освещен огнями речных трамвайчиков. Мы были почти любовниками с Нового Моста [16] , плюс-минус каких-то несколько метров. Мне холодно, и я жду тебя. Полгода пролетело с нашего первого поцелуя здесь, а я все прихожу на свидание с тобой. Никогда не думал, что дойду до такого. Наверно, это наказание, что-то я натворил, иначе за что бы мне такие испытания? Я рыдаю, просыпаясь, хлюпаю, ложась спать, а в промежутках жалею себя. Воображал себя Лакло – а оказался махровым Мюссе. Любовь – непонятная штука. Когда видишь ее у других, ничего не понимаешь, и еще меньше – когда это случается с тобой. В двадцать лет я еще был хозяином своих эмоций, но сегодня от меня больше ничего не зависит. Тяжелее всего мне видеть, насколько любовь к Алисе вытеснила ту, что я испытывал к Анне. Эти две истории – как сообщающиеся сосуды. Ужас, я ведь даже не мучился сомнениями. Не было никакого водевиля, никакой дилеммы между «законной половиной» и любовницей, просто одна заняла место другой, незаметно, без шума, словно в мой мозг вошли на цыпочках. Неужели нельзя любить одного не в ущерб другому? Наверно, эту вину я сейчас и искупаю… Да, странное дело, я сижу на площади Дофина, но почему-то думаю о тебе, Анна, моя экс-жена…
16
«Любовники с Нового Моста» – культовый фильм Лео Каракса
Может быть, Анна, может быть, со временем, позже, много позже, мы встретимся где-нибудь, где будет светло; будут люди вокруг, деревья, солнечный луч, да мало ли что еще, птичьи трели, как в день нашей свадьбы, и среди шумной толпы мы узнаем друг друга и с грустью вспомним давно ушедшее время, когда нам было по двадцать лет, время наших первых надежд и больших разочарований, время, когда мы мечтали, когда могли обнять Небо, которое потом рухнуло нам на голову, потому что это время, Анна, это время только наше с тобой и никому никогда его у нас не отнять.
XXXII
Не знаю
Было много тайных свиданий на площади Дофина. Много засекреченных обедов «У Поля» или в «Дельфино». Бесчисленное множество украденных часов во второй половине дня в отеле «Генрих IV». Со временем портье стал нас узнавать и избавлял от понимающей улыбочки с многозначительным вопросом: «Без багажа, дамы-господа?» – потому что наш номер был забронирован на месяц. Номер 32. В нем пахло любовью, когда мы уходили.
Между оргазмами я не мог удержаться и допытывался:
– Господи, Алиса, я люблю тебя всю, от пяток до кончиков волос. Чем же это кончится?
– Не знаю.
– Может, все-таки уйдешь от Антуана?
– Не знаю.
– Ты хочешь, чтобы мы жили вместе?
– Не знаю.
– По-твоему, нам лучше остаться любовниками?
– Не знаю.
– Но что же с нами будет, черт побери?
– Не знаю.
– Почему ты все время повторяешь «не знаю»?
– Не знаю.
Я был слишком рационален. «Не знаю» – два этих слова мне предстояло впредь слышать часто, и я чувствовал, что лучше мне к ним привыкнуть.
Иногда я совершенно переставал владеть собой:
– Уходи от него! УХОДИ ОТ НЕГО!
– Прекрати! ПРЕКРАТИ МЕНЯ ОБ ЭТОМ ПРОСИТЬ!
– Разведись, как я, мать твою!
– Ни за что. Мне с тобой страшно, я тебе всегда говорила. Наша любовь прекрасна, потому что невозможна, и ты это отлично знаешь. Как только я буду свободна, ты перестанешь меня любить.
– ЧУШЬ! ЧУШЬ! АРХИЧУШЬ!
Но в глубине души я и сам боялся, что она права. Глухим с тугоухими легче было бы договориться, чем нам с ней.