Любовь.ru. Любовь и смерть в толпе
Шрифт:
— Хватит?
— Ты что дурака-то валяешь? — закричала Люська.
— Я не валяю. К экзамену готовлюсь. Физкультуру я сдаю. По выбору.
Апельсинчик беспомощно посмотрела на Любу:
— А так бывает?
Та пожала плечами:
— Сейчас все бывает. Есть обязательные экзамены, а есть по выбору. Они сейчас и труд могут сдавать, и ОБЖ.
— Я тебе покажу ОБЖ! — и Люська замахнулась на сына плюшевым зайцем.
— Ты че? — попятился к двери Петька. — Между прочим, это очень сложный экзамен!
— Горе мое, — всплеснула руками Люська. Плюшевый заяц полетел в кресло. — Ты что, в армию захотел?
— А че?
— Я тебе дам «че»! В институт пойдешь! Зря, что ли, мать на работе упирается? Образование хочет тебе дать, олух!
«Олух» моргнул и сказал:
— Я пошел.
— Куда?
— В футбол играть. То есть на консультацию.
— Мобильник возьми! — крикнула ему вслед Люська. — И не до ночи.
Когда сын испарился, она беспомощно посмотрела на подругу:
— Ну что с ним делать? Сама все видела. Взятку надо готовить. Чтобы куда-нибудь его запихнуть.
— А чего он сам хочет? — осторожно спросила Люба.
— Чего они все хотят? — махнула рукой Люська.
– Болтаться по улице, пить пиво и иметь в кармане много денег. Но чтобы деньги эти зарабатывали мама с папой.
— Это пройдет, — сказала Люба. — Вспомни себя в его возрасте.
— Себя в его… О Господи! — Люська положила руку на сердце. И завопила: — Я ж как раз познакомилась с его отцом! И в первый раз залетела! Значит, я скоро стану бабушкой! О Господи! Петя!
— Он ушел.
Люська вскочила с дивана:
— Нет, надо что-то делать!
— Успокойся.
— Как я могла забыть? Мои семнадцать! Какая уж тут учеба! — она плюхнулась на диван и беспомощно посмотрела на Любу.
— Ну вот. Вспомнила? Угомонилась? — спросила та.
— Угомонилась?! Я не хочу, чтобы дети повторили мои ошибки!
— Тогда они сделают свои. Нельзя прожить жизнь и не сделать ни одной ошибки.
— У тебя-то детей нет, — пробурчала Люська. Потом испуганно посмотрела на Любу и сказала: -Ой, извини.
— Ничего. Я понимаю: ты вся на нервах.
— Да уж! Самое суровое испытание для родителей — это когда их ребенок оканчивает школу. Я даже забыла, зачем тебя вызвала. Все вылетело из головы.
— Я привезла тебе распечатку.
Люба вытащила из сумочки сложенные пополам листы бумаги.
— Ой, спасибочки! — Люська жадно схватила добычу. В этот момент маленькая Любаша перемазалась шоколадом и окончательно потеряла интерес к игрушке, извлеченной из «яйца».
— Лю, — потянула она за руку крестную.
— Мы ее так и зовем теперь: Люлю, — вздохнула подруга. — Ты Лю, и она Лю. Получается, Лю в квадрате. Ну что это за Лю? Скажи: Люба. Тетя Люба.
— Лю, — заупрямилась девочка.
— На,
— Лю!
— Давай вместе порисуем, — Люба взяла со стола чистый лист бумаги.
— Так вот… Что же я хотела? Ах да! Об М.! Короче, вчера вечером я поехала в театр. На премьеру, где у нее главная роль.
— Как же ты достала билет? — удивилась Люба, не отрываясь от листа бумаги. Она как раз рисовала лошадиную морду. Маленькая Любаша была неравнодушна к лошадям. — Ведь премьера!
— А, брось, — беспечно отмахнулась Люська.
– Достала. Мало того, после спектакля я проникла за кулисы. Хотя народу там было: не протолкнуться! И знаешь: М. меня узнала! «Дежурное меню» она, конечно, не смотрит. Но зато она оказалась поклонницей моего кулинарного шоу! Которое уж несколько лет, как сняли с эфира! М., как выяснилось, обожает готовить! Вот на этой почве мы с ней и разговорились. Я, разумеется, на рожон не лезла. Обиняками. Цветочки ей подарила. Шикарный букет, между прочим!
— Ну и?
— Упоминание о снимках ввергло ее в шок. Она закричала: «Как? Информация уже просочилась в прессу? На телевидение? Он же мне обещал!»
— Он — это Шестаков? — уточнила Люба, подняв голову от рисунка. Любаша тут же дернула ее за руку:
— Лю! — Что значило: не отвлекайся. Люба вновь занялась лошадью. Люська же вдохновенно продолжала:
— Я начала уверять М., что не хочу устроить скандал, а напротив, помочь. Сказала, что Шестаков убит, и мы хотим найти его убийцу. А заодно и информацию, которую Владимир успел собрать. Тут у М. вообще началась истерика. Я даже не ожидала, что она такая нервная!
— По поводу чего истерика?
— Ну как же! Адрес фотографа оказался в чужих руках!
— И какой адрес у фотографа? — машинально спросила Люба.
— В том-то и дело! У М. нет его адреса!
— Старого? — машинально спросила Люба.
— Ни старого, ни нового.
— Куда же она ездила на съемку? Двадцать лет назад?
— Как куда? — вытаращила глаза Люська.
– В студию! А их на один день снимают!
— А письмо? Она же куда-то отправляла фотографии, — заметила Люба. — Хотя и было это двадцать лет назад, но все-таки зацепка.
— У тебя хорошая память, — с уважением сказала Люська. И ревниво заметила: — Вообще-то дело поручили мне. В общем, в объявлении был указан номер абонентского ящика. И имя: Лебедев Валерий.
— Имя, я так полагаю, настоящее? — Люба с увлечением пририсовывала лошади хвост.
— Ну да! И еще был ответ. А в нем — номер телефона. Они созвонились и… И встретились. Все.
— Шестаков зацепился за номер телефона?
— Да! Как ты догадалась?
— А больше не за что. Как М. передавала деньги шантажисту?