Любовная горячка
Шрифт:
– И что?
– Он мне не нужен. Моей воле не требуется усилитель. Моя воля правит миром. Амулет был создан для представителя твоей расы, поскольку в вашем случае о воле говорить не приходится.
– То, что мы не можем манипулировать реальностью при помощи мысли, еще не говорит о том, что у нас нет воли. Возможно, мы изменяем реальность, просто немного другим способом, и поэтому вы не замечаете изменений.
– Может быть. Королева подозревает, что дела обстоят именно таким образом.
– Она так считает?
– Именно
Несколько секунд я размышляла. Стоило ли отвечать ему? Что я могла ему сообщить? Возможно, следовало приберечь эту информацию, чтобы выудить из него побольше фактов.
– Да.
Цветы перестали осыпаться с пальм, волны замерли, птицы застыли на половине движения. Несмотря на солнце, я вздрогнула.
– Ты не мог бы снова запустить этот мир?
Было жутко до озноба. Окружающее снова пришло в движение.
– Что тебе известно?
– Ты знал мою сестру?
– Нет.
– Как такое может быть? Обо мне ты знаешь все.
– Мы узнали о тебе лишь потому, что следили за Бэрронсом. Твоя сестра, о которой мы до сих пор не слышали, не была знакома с Бэрронсом. Их пути не пересекались, соответственно, и наши тоже. А теперь расскажи мне о «Синсар Дабх».
– А почему вы следили за Бэрронсом?
– Потому что за Бэрронсом стоит проследить. Книга, МакКайла.
Но я еще не закончила. Информация о книге дорогого стоила, так что пусть раскошеливается.
– Ты знаешь Гроссмейстера?
– Кого?
– Ты что, шутишь?
– Нет. Кто такой Гроссмейстер?
– Тот, кто провел Невидимых сквозь врата. По совместительству он еще и их лидер.
В'лейн казался удивленным. Но не более, чем я. Оба они, Фейри и Бэрронс, знали невероятно много, но упускали некоторые звенья нужной информации. Они были невероятно умны относительно одних вещей и так же слепы в отношении других.
– Он Фейри? – спросил В'лейн.
– Нет.
Принц недоверчиво взглянул на меня.
– Как такое может быть? Фейри не станут следовать за человеком.
Я не сказала, что Гроссмейстер был человеком. Он определенно был кем-то еще. Но то, как В'лейн процедил слово «человек» – так, словно речь шла о самой низшей форме жизни из всех существующих, – разозлило меня настолько, что я не стала его поправлять.
– А ведь предполагалось, что ты знаешь все.
– Всесильный не значит всезнающий. Мы частично ослеплены тем, что все видим.
– Но это абсурд. Как может ослепить абсолютное зрение?
– Представь себе существо, которое способно увидеть атомную структуру окружающего вас мира, МакКайла. Способно видеть прошлое, настоящее и часть будущего и жить в этом клубке образов. Представь себе всеобъемлющее знание
Мне жилось довольно сложно и в моем, ограниченном человеческом существовании.
– Таким образом, – подвела я итог, – все, что ты говоришь, полная ерунда. При всем вашем превосходстве и силе вы не умнее и не лучше нас. А может, и хуже.
Секундная пауза плавно перетекла в десятисекундную. Затем В'лейн холодно улыбнулся.
– Зли меня, если желаешь, МакКайла. Я сяду на край твоего смертного одра и тогда спрошу, хочешь ли ты поменяться со мной местами. Где этот человеческий идиот, который именует себя Мастером ничтожеств?
– 1247 Ла Ру. Склад за домом. Огромный дольмен. Сквозь него Гроссмейстер проводил Невидимых. Ты не против разрушить для меня этот дольмен?
– Слушаю и повинуюсь.
В'лейн исчез.
Я уставилась на пустой шезлонг. Он что, действительно отправился уничтожать дольмен, сквозь который в наш мир вошли Невидимые? Он собрался еще и убить Гроссмейстера? И тогда справедливость, которой я добивалась, будет достигнута автоматически? А я даже не смогу стать свидетельницей этого? Я не хотела, чтобы так случилось.
– В'лейн! – закричала я, но ответа не дождалась.
Он ушел. И я прикончу его, если он уничтожит убийцу моей сестры без меня! Темная лихорадка, которую я подхватила в тот вечер, когда впервые ступила на мостовую Дублина, превратилась в болезнь иного рода: в кровавую лихорадку – и я жаждала крови, пролитой во имя моей сестры. Пролитой моей рукой.
Дикая Мак, живущая во мне, все еще не обрела голоса, все еще не говорила моими губами, но теперь мы с ней нашли общий язык, и в главном мы с ней полностью сходились. Мы вместе уничтожим убийцу нашей сестры.
– Младшая? – спросил нежный, мелодичный голос.
Голос, которого, как мне казалось, я никогда не услышу вновь.
Я вздрогнула. Голос раздался справа от меня. Я уставилась на волны. Я не буду туда смотреть. Я в стране Фейри. Здесь ничему нельзя верить.
– Младшая, перестань. Я здесь, – снова позвала меня сестра и рассмеялась.
Я чуть не сложилась вдвое от боли, которую вызывал этот смех. Он принадлежал Алине: милый, чистый, наполненный бесконечным летом и солнечными лучами, полный уверенности в том, что жизнь прекрасна.