Любовная лихорадка

Гомиш Эустакиу

Жанна ⁶⁹

Ла Табль уже собирался уезжать, но вернулся из-за Жанны. Труппа уже была

погружена на телеги, лошади кусали уздечки в нетерпении, и ничто не оправдывало излишне мягкого с ней обращения. Ла Табль застал жену, когда та исполняла танец для газетчиков, и вытащил ее на улицу под хор протестующих голосов. С помощью кулаков он довел ее до телег, дав пару раз кнутом по заду. Под свит и издевательские замечания цирк наконец уехал. Новость о самоубийстве Жанны в богатом горном районе вызвала в городе неописуемое волнение и жалость к несчастной.

Билл ¹⁵²

Ничуть не лучшей оказалась и судьба Буффало Билла — Родолфо Безерра де Сантаны, уроженца штата Сеара, читавшего Торо в оригинале задолго до любого другого образованного бразильца. Лагерь был разогнан полицией через месяц после описываемых событий, а Билл арестован по обвинению в конокрадстве.

В 1890-е годы он снова заставил о себе говорить, но к этому времени уже лишился уха и, говорят, правой руки. Он умер в конце 1914 года, а может быть, и раньше — но это тема для другого повествования. Его товарищи по лагерю, прозванному «Республика Билла», сделались торговцами, помещиками или политиками, не признавшись ни разу, что жизнь свела их когда-то с этим изгоем. Билл оказался вычеркнутым из их памяти.

В день, когда Билла заключили в тюрьму, ничьи лошади ушли из города в сторону озер Иту, где начала свирепствовать лихорадка. Месяц спустя их видели в Сорокабе, позже — в Порту-Фелиш. Но когда за ними были посланы погонщики скота с путами и упряжью, то лошадей не нашли.

* * *

Кампинас XIX века мало изменился по сути, хотя и притаился в тени другого города. Читатель с душой исследователя может без труда пройти по тем же старым улочкам, воображая, что попал в прошлое. Правда, некоторые из них поменяли названия, поскольку все в этом мире непостоянно.