Любовная лихорадка
Шрифт:
Синие глаза мерцали совсем рядом.
– Да, – прошептал он, словно она о чем-то его спрашивала.
Сара высвободилась из его объятий, и он позволил ей отойти в сторону, но наблюдал за нею с улыбкой, от которой мороз бежал по коже. К ее изумлению, Ник вдруг начал рассказывать о работе. Он говорил о банке так, что Сара с интересом слушала о международных инвестициях, именных ссудах, повседневном движении денег.
– Мне сказали, у вас очень красивое здание, – заметила она.
– Да, впечатляющее, – подтвердил Ник. – Вы должны прийти посмотреть.
– Хотелось
– Когда? – спросил он, и Сара удивленно посмотрела на Ника: он всерьез хотел условиться о дне и часе. Заметила она и беспокойство в глазах. – Так когда вы придете? – переспросил он, не дождавшись ответа. – В понедельник? Я сам проведу вас по всему зданию.
У Сары запершило в горле – она поняла, что он вынуждает ее пообещать еще одну встречу. Ник сознательно завязывает с ней отношения. Этот вечер – только начало.
– В понедельник? – настаивал он. – Мне было бы удобнее во второй половине дня. Каждый понедельник с утра я провожу рабочее совещание.
– Боюсь, я занята в это время, – солгала Сара.
Глаза его сузились.
– Тогда во вторник.
– Я позвоню вам, – уклончиво сказала Сара.
В гостиную вошла миссис Фёрф и сообщила, что ужин накрыт. Сара с Ником перешли в столовую, выдержанную в теплых тонах. Их ждал отменный ужин. Они сидели друг против друга за овальным столом изумительной полировки – отблеск свечей отражался на деревянной столешнице, аромат гвоздик наполнял воздух пряной сладостью, – ели цыплят под белым соусом, пили охлажденное немецкое вино. Когда Сара поднимала бокал, в вине цвета выгоревшей соломы вспыхивали искорки света. Ник наблюдал за ней с непроницаемым лицом. Они говорили о музыке, спорили о композиторах. Ник вновь наполнил бокал Сары, и миссис Фёрф подала взбитые сливки с малиной. Потом они пили кофе и бренди в полумраке серо-синей комнаты. Ник поставил недавно купленную пластинку – запись произведений Шуберта. Они сидели, слушая, как комната наполняется волнами проникновенных звуков.
В голове у Сары была пустота, на душе было смутно. Она выжидающе откинулась на мягкие подушки. И Сара и Ник знали: как только окончится музыка, он ее обнимет. Когда стихла последняя нота, Сара слегка задрожала.
Вино и бренди сделали Сару раскованной, заглушили в ней голос здравого смысла. Теперь она жаждала того, что пробудил в ней Ник на залитом солнцем лугу. Он повернулся и смятенно посмотрел на Сару.
– Вы прекрасны! – тихо произнес он. – Знаете об этом? В тот миг, когда я впервые увидел вас, я сразу же понял, что мне суждено обладать вами.
Прежде Сара как заяц бросилась бы наутек от подобного заявления. Сейчас же она просто смотрела на Ника в немом ожидании, зеленые глаза недвижно застыли на его резко очерченном чувственном рте.
Ник медленно склонился к губам Сары, ресницы ее смежились, руки обвили шею Ника, и протяжный упоенный вздох слетел с ее губ. Его поцелуй был страстным с самого начала. Неистовый пыл, бурное желание, познанные недавно Сарой, вновь обрушились на нее. Она покорно лежала в объятьях Ника, расслабленная и податливая, и
Руки Ника ласково блуждали по ее телу, опускаясь все ниже, и Сара, застонав, сильнее прижалась к нему. Ник скользнул рукой по ее спине, и Сара ощутила, как молния платья плавно спустилась вниз. Он осторожно отогнул серебристое прозрачное платье и прильнул к тонким ключицам под матовой кожей. Губы продвигались все ниже, и Сара почувствовала, как в них обоих нарастает нетерпение. Ник тяжело дышал, бормоча что-то невнятное, а Сара задыхалась от наслаждения, крепко сомкнув веки.
Ник передвинул Сару, и прозрачное серебро соскользнуло с ее тела. Сара поежилась и вздрогнула, но ничто не могло вывести ее сейчас из состояния забытья, в которое поверг ее Ник.
– Сара! – хрипло пробормотал он, приникая головой к ее телу. – О Боже! Как ты прекрасна!
Руки, касавшиеся ее обнаженной кожи, были теплыми, но Сара чувствовала, как стучат у нее зубы, и пыталась унять дрожь, но из-за охватившего ее возбуждения утратила над собой контроль и с дрожью совладать не могла.
– Я хочу тебя! – прошептал Ник ей в губы, и по всему телу Сары пробежала волна возбуждения.
Сара ощутила, что руки его вновь задвигались, но теперь Ник сбрасывал одежду с себя.
Он прижался к ее груди, и Сара на миг приоткрыла глаза. Уловив трепет ее век, Ник встретился с ней глазами, от их лихорадочного блеска Сара совсем потерялась.
Сердце Ника билось у ее груди, на лбу у него поблескивали капельки пота. Лицо было темное, жаркое – она это не только видела, но и ощущала. Ник сгорал от внутреннего пламени.
– Люби меня! – простонал он, прижавшись глазами к ее губам. – Люби меня, дорогая!
Сара содрогнулась от возбуждения, плоть ее повиновалась голосу Ника. В исступлении она забыла себя, стонала, конвульсивно извивалась под Ником, их тела сходились все ближе, все теснее.
Внезапное вторжение телефонного звонка было так ошеломительно, что Сара от ужаса вскрикнула. Ник выругался, подняв голову, черные волосы, взъерошенные ее пальцами, торчали вихрами. С искаженным лицом он взглянул на Сару.
– Я должен ответить, иначе сюда придет миссис Фёрф, – сказал он, поднимаясь с кушетки.
Ник что-то отрывисто говорил в трубку. Сара, дрожа, села, чтобы посмотреть на Ника, и возбуждение разом пропало. Она видела, как Ник изменился в лице, видела, как необузданная ярость вспыхнула в его глазах.
Он швырнул трубку и обернулся к Саре.
– Холлидей! – процедил он сквозь зубы.
Она поспешила к аппарату и прерывисто произнесла:
– Грэг?
– Сара, Роб... – сказал он низким голосом, в котором слышалось ужасное горе.
Сара побелела, в лице не осталось ни кровинки.
– О, Грэг!
– Ты можешь сейчас приехать? Люси в прострации, и я совершенно растерялся.
Грэг не смел надолго оставаться с Люси наедине, он мог потерять самообладание, поняла Сара. Люси обезумела от потери, и в таком состоянии ей будет еще хуже, если Грэг каким-то словом или жестом выдаст свои чувства.