Любовница авантюриста

Ферри Марсель

Под камнями, а также под прогнившими половицами жили громадные, как собачий ошейник, сколопендры, которые топорщили во все стороны свои лапки, напоминающие гребешки. А уж сколько здесь было змей!

В тот вечер я так и не смогла прикоснуться к ужину; он черт знает из чего, каждое блюдо вызывало ощущение тошноты.

Как только я легла, завешенная сеткой от москитов, я не почувствовала ни малейшего успокоения; мне казалось, что я — заключенная, брошенная в одну камеру со своими врагами.

Когда все уснули, я долго не могла сомкнуть глаз, все мои чувства

были в напряжении, в состоянии тревоги. Сама тишина была ужасной. Я пропиталась этой тишиной, этим ощущением бесконечности.

Иногда ночь наполнялась каким-то непонятным потрескиванием и поскрипыванием. Я надеялась, что крики хищников вернут всех к жизни, что все проснутся, чтобы изгнать зловещие сумерки.

Было это тревогой или предчувствием беды? Или это был ужас из-за опасностей, которые таились повсюду?

Лорд Седрик, похожий на мертвеца, был рядом со мной. Я ненавидела Оливера, который втравил меня в эту авантюру. Вымотавшись вконец, я начала опускаться в просторные глубины сна.

Следующий день напоминал кошмарный сон, очнувшись после которого я вновь ждала сообщения о смерти лорда. Я не представляла себе ничего конкретного. Просто смерть лорда Седрика. Но только поскорее! Ну, скорее же! Пусть это уже будет позади, я так нуждаюсь в отдыхе! В конце концов, есть же у меня право поспать! Остальные обитатели бунгало казались радостными и беззаботными: лорд Седрик — будущий мертвец, Оливер — будущий убийца и Жоз, чья роль во время охоты на тигра оставалась довольно загадочной. Все они были преисполнены энтузиазма.

Я украдкой бросила взгляд на Оливера, не переставая восхищаться его спокойствием. Если бы на его лице проступили хоть малейшие следы волнения, я бы не смогла совладать с собой. Я отбросила дурные мысли и постаралась подумать о будущем. О, как приятно жить! Воспоминания детства, нежная любовь, танцы в маленьких парижских дансингах — где все это? И почему я рассталась с вами?

Когда мы отправлялись на охоту, нервы мои дрогнули. Спускаясь по качающейся лестнице бунгало последней, я неожиданно для себя прокричала:

— Я остаюсь здесь! Я не буду с вами участвовать в охоте на тигра!

В ответ послышались смех и яростные возражения. Только Оливер понимающе посмотрел на меня и произнес:

— Да ты что, Анна! Где же твои храбрость и хладнокровие? Запомни раз и навсегда: храбрость и хладнокровие!

Это все, что он сказал, но сказано это было таким тоном, что я почувствовала яростное желание поддеть его. И тем не менее, я проследовала за ним с опущенной головой, как пантера за укротителем, вооруженным хлыстом. Оливер подмигнул мне.

Я заняла свое место в цепочке между Жозом и Дэвидом. Время от времени я глотала виски прямо из серебряной фляжки, привязанной к поясу.

Наконец мы остановились. Нас расставили отдельно друг от друга, в соответствии с заранее разработанным планом. Укрытия — нечто вроде высоких этажерок, в которых нам предстояло находиться, — были заранее установлены на деревьях.

Жоз помог мне вскарабкаться вслед за собой.

Я прочитала по крайней мере сотню охотничьих

рассказов. Реальность оказалась для меня столь же сложной, как битва под Ватерлоо. Я воспринимала лишь малую толику того, что произошло. К тому же я должна признать, что пропиталась алкоголем, как ромовая баба. Ночь наступила внезапно, что свойственно этим южным районам. Скорчившись у ног Жоза, я задремала, охваченная туманным маревом алкоголя, когда неожиданное рычание хищника всколыхнуло сумерки. Жоз ответил на него любовным призывом, имитируя тигрицу, которая говорит: «Я здесь!» Этот своеобразный любовный дуэт продолжался несколько минут. Рычание хищника приближалось.

— Я больше этого не вынесу, — шепотом призналась я. — Я дрожу как осиновый лист и могу вот-вот свалиться. — Мне все время чудилось, что я ощущаю жаркое дыхание тигра-людоеда.

— Спокойствие, — едва дыша, прошептал Жоз. — Рядом с вами охотники-профессионалы.

Сколько длилось это ужасное ожидание? Вдруг Жоз воскликнул:

— Смотрите!

Я смутно различала что-то, напоминающее огромную орхидею из кошмарного сна, которая продвигалась, как кот среди высоких трав. В темноте блестели два огромных фосфоресцирующих зрачка. Я услышала шум, какое-то непонятное движение, сопровождаемое тяжелым дыханием хищника.

— Это буйвол, — прошептал Жоз.

Он взял меня за руку и приподнял, крепко прижимая к себе. Я услышала выстрелы, сдавленный мужской крик, а потом голос Оливера, от которого я вздрогнула. Он сказал по-французски:

— О Боже ты мой!

В стороне раздался какой-то шум. Тигра не было видно.

— Пойдем посмотрим, — сказал мне Жоз.

Мы спустились с нашего насеста. Жоз осторожно продвинулся вперед, придерживая меня. Участок поляны вдруг осветили многочисленные фонарики. Весь драматизм этой сцены отпечатался в моей памяти с невероятной отчетливостью. Я была пьяна и почти готова увидеть труп своего мужа.

Я посмотрела вниз с радостным предчувствием: к моему величайшему удивлению, я увидала там лишь громадного тигра, лежащего распростертым. Голова его мирно покоилась между передними лапами. Именно в такой позе я была готова увидеть лорда Седрика! Растерянная и разочарованная, я огляделась вокруг и увидела Седрика, который с удрученным видом созерцал окровавленную руку Оливера. Последний с кокетством, свойственным элегантной женщине, рассматривающей ногти после маникюра, демонстрировал присутствующим свою рану. Эта сцена убила меня.

— Что произошло? — воскликнул Жоз, прежде чем я успела открыть рот.

— Почти ничего, — сказал Оливер с легкой гримасой, — у меня снесло кусочек кожи. Возможно, лорд Седрик умеет стрелять из пушки, но что касается его способностей владеть ружьем…

— Залейте свою рану виски, я вас сейчас перевяжу, — вмешался Дэвид.

В этот момент я услышала дрожащий голос Патриции.

— Вас же могли убить, мой бедненький Оливер!

— Да нет же, нет, — раздраженно бросил Оливер.

— Мне кажется, — сказал лорд Седрик, — что в тот момент, когда я стрелял, вы сделали неосторожный жест.