Любовница авторитета
Шрифт:
– Вор не обижается, вор наказывает, – сквозь зубы выцедил Лукомор.
– Физика твердого тела – сильная наука, мимо нее не пройдешь. А там все просто. На каждое действие найдется свое противодействие, – коварно улыбнулся Никиткин. – Если, конечно, на твердое тело надавить, а не на какую-то размазню… Зачем нам друг на друга давить? Поделим город, поставим барьеры. Никто ни на кого не давит, никакого противодействия… Хорошо бы и дела вместе делать, но нельзя. Между компаньонами рано или поздно наступает разлад, а это разборки,
– Деньги любят тишину, – немного подумав, выдал Лукомор.
В принципе, он согласен был с Фраером, но именно это его и убивало. Не хотел он соглашаться с этим хреном, который вдруг вырос посреди бугра.
– Вот и я о том же.
– Что там слышно про мое дело?
Нехорошо поступил Одинцов, слишком жестко обошелся он с Лукомором. После встречи с ним остались ну очень неприятные воспоминания и плюс обвинение по уголовному делу о наркотиках. Квас взял все на себя, но Лукомор по-прежнему под статьей. Хорошо, суд постановил изменить меру пресечения, а то бы он сейчас на крытом парился…
– Свидетелем пойдешь, – кивнул Фраер.
– Пойду. По дорожке. Которую мои адвокаты выкладывают.
– Будет дорожка. Если твоим людям не будут мешать…
Лукомор кивнул. Фраер действительно мог помочь ему сесть на скамью подсудимых. Есть за ним сила…
– Что с Дарьей Алексеевной?
Даша ни в чем не отказывала Лукомору и в постели выкладывалась на полную, но это не притупляло остроту ощущений. Она оставалась все такой же желанной. И в ее деловой ценности никаких сомнений… Даша нужна была вору, и он готов был ради нее на многое, если не на все.
– Обвиняют ее. В убийстве какого-то там Карцева, – спрятав усмешку, сказал Фраер.
Похоже, он знал, в каких отношениях состояла Даша с покойником. Или, вернее, лежала…
– Да, я в курсе, – скривился Лукомор. – Одинцов под нее роет.
– Не знаю, кто там конкретно роет. Меня не интересуют частности, мне важно знать, что там в общем..
И снова Фраер усмехнулся себе под нос. Знал он, какую трепку задала ему эта «частность» по фамилии Одинцов.
– А в общем, работа идет. И в частности тоже… В принципе, эту работу можно остановить, – загадочно улыбнулся Фраер.
– Как?
– Я попробую решить этот вопрос.
– Тогда и поговорим! – постановил Лукомор.
– Нет, – покачал головой Фраер. – Или мы снимаем нашу проблему сейчас, или она решается потом, но без тебя… Я не боюсь тебя, Дмитрий Андреевич. И ты не боишься меня. Это плохо. Но я готов.
Фраер держался очень уверенно. И это не было блефом: он реально владел силой, которая могла сокрушить Лукомора. И с этим нельзя было не считаться.
– Хорошо, мы поделим город.
– И будем жить без проблем… – улыбнулся Леня. И добавил: – Если сами не будем их себе создавать.
А Лукомор как раз думал о киллере, который должен был решить с Фраером.
Но,
Глава 37
Сильный порыв ветра швырнул в окно желтый кленовый лист, и крупные капли дождя с шумом пристрелили его к стеклу. Полковник Саньков повернул голову на звук.
– Осень, – глубокомысленно изрек он.
– Осень, – настороженно кивнул Одинцов.
Неспроста начальника потянуло на лирику. Что-то гложет его изнутри, не дает покоя. Так бывает, когда человек идет против самого себя.
– А там зима, новый год… Сколько тебе в следующем году стукнет? – спросил Саньков.
Издалека заходит начальник, не к добру это.
– Тридцать семь.
– А ты все еще капитан.
– Ничего, мне хватает.
– Сложный ты человек, Одинцов, – покачал головой Саньков.
– Да нет, у меня все просто. Взялся за нитку и тяну по прямой, без всяких там загогулин. Все просто.
– И что ты там вытянул?
– Еще не вытянул, но уже дотянулся.
– До Семеновой?
– Ну, вы же о ней хотели поговорить, товарищ полковник? – усмехнулся Максим.
Знал он, догадывался, почему Саньков такой заковыристый.
– И что ты там нарыл?
– Ну, пока рано говорить…
Максим вышел на человека, который снял дом для Конюха. И связь между этим мужчиной и Семеновой установил. Но этого мало, чтобы предъявить обвинение. Поэтому рано трубить в фанфары, то есть извещать своего начальника… Даже если он будет настаивать, рано…
– Я так понял, Кружилов тебе больше не интересен, – сказал Саньков.
– Ну почему же, интересен…
– Им и занимайся.
– Занимаюсь.
– Он Карцева заказал. И на тебя покушался. Что здесь непонятного?
– Все понятно. И главное, логично… Только доказательств нет.
– Конухов на него показал.
– Конухова нет. И не Кружилов его отравил…
– А кто?
– Вот я и хочу это узнать.
– На Семенову думаешь?
– А на нее что, думать нельзя? Она что, неприкосновенная?
– Ну, в какой-то степени, – Саньков отвел в сторону глаза.
Но сделал это без всякого смущения.
– Не понял! – нахмурился Максим.
– Кружилов тебя заказал. И тебя, и Карцева… Ты меня понимаешь? – Саньков смотрел прямо ему в глаза.
– Вас понимаю, а себя – нет… Я тоже хочу думать, что Кружилов меня заказал. И мотив у него был, и Конухов на него работал. Все на нем сходится, но не он это! – Максим легонько шлепнул одной ладонью о другую.
– Он. Он тебя заказал. На него и думай… И себя попробуй понять… Что там у тебя с Бартеньевым за конфликт?