-Любовница демона
Шрифт:
Я чуть не поперхнулась ужином: похоже, мои подозрения, что и Раиса, и Павел действуют за спиной друг друга, оказались правильными. А Рас водит за нос обоих, заставляя думать, что поддался на шантаж. Значит, он знает, где я нахожусь?.. Или вот-вот узнает?.. И Раиса с Молиным встречаются с моим демоном по отдельности, кормя друг друга баснями, судя по всему.
– И что же он попросил?
– как можно безразличнее спросила я.
– Не поверишь, волос, - Молин усмехнулся.
А я чуть не заорала от облегчения. Не зря, значит, расцарапала палец сегодня! Будет тебе волос, Пашенька, и не только он… Проснувшаяся надежда злобно скалилась и потирала ладони,
– Всего-то?
– подняла брови, сделав осторожный, маленький глоток вина. Напиваться в мои планы не входило.
Молин молча пожал плечами.
– Слушай, а это настоящий бункер, да?
– решила перевести разговор, вдруг чего интересного удастся выяснить.
– Типа того, - Молин кивнул.
– При моем образе жизни всегда надо иметь запасную берлогу. Я давно ее обустроил, лет пять назад.
Конечно, задавать вопрос, где эта берлога находится, бесполезно. Но потянуть время нужно, любыми способами.
– Это же непрактично, - покосилась на расслабленного, довольного Молина. Его ладонь лежала на диване, в опасной близости от моего бедра, и это напрягало.
– Если тебя здесь найдут, ты живым не выйдешь.
– О?
– он поднял бровь.
– Ариночка, я не такой дурак, чтобы не подготовить запасной выход. И вообще, по-моему хватит разговоров, мм?
Я гоняла по тарелке одинокий кусок мяса, почти не притрагиваясь к вину, и от его слов во рту появился противный кисловатый привкус. Не хочу, не хочу, чтобы он ко мне прикасался!.. С другой стороны, Рассаэрн вряд ли прямо сейчас появится, иначе не просил бы так настойчиво мои волосы. Или Раиса ошибается, что с их помощью меня не найти, или ему требуется больше, чем один. В любом случае, в моих интересах, чтобы завтра Рас получил от Молина требуемое. И ухитриться избежать слишком настойчивых приставаний Павла… Чего, по-моему, у меня вряд ли получится.
– Арииииш, - вкрадчиво позвал он, и выпрямился, придвинувшись ко мне вплотную, его рука обвилась вокруг моей талии, не давая возможности избежать объятий.
Я сглотнула, состояние с катастрофической быстротой катилось к панике.
– Паш… - мой голос прозвучал слишком жалобно, и я поспешно прикусила губу, вцепившись в край дивана.
– Н-не надо…
– Я буду нежным, - его дыхание обожгло ухо, и я дернулась, почувствовав привкус железа - слишком сильно сжала зубы.
– Я-ааа не х-хочу, - меня начала бить дрожь, я с ужасом ждала его дальнейших действий, прекрасно понимая, что не отобьюсь. Даже если начну вырываться прямо сейчас, ничего кроме синяков не получу, а быть избитой ой как не хотелось.
– А я постараюсь, - губы Молина коснулись изгиба шеи, и у меня вырвался всхлип, но совершенно не от проснувшейся страсти.
– Ты же не хочешь, чтобы я был грубым с тобой, Ариночка?
Помотала головой, не в силах оторвать взгляда от его пальцев, начавших медленно расстегивать пуговички на халате. Сердце забилось с перебоями, я застыла, с какой-то безнадежностью осознав, что неизбежное случится. Молин знает, что у него руки развязаны, и знает, что по их планам Рассаэрна убьют. Он не остановится…
– Я знаю, где твоя мать, - продолжил Молин тем же вкрадчивым голосом, в котором звучали нотки предвкушения, а пуговки неумолимо расстегивались, постепенно открывая ноги, бедра… - Ты же будешь умницей, да?
Меня прошиб холодный пот от ужаса: господи, неужели он еще и мою бедную
– Твой Руслан больше никогда тебя не увидит, ты же знаешь, - его ладони распахнули полы халата, и по-хозяйски прошлись по животу и груди, а мой отчаянный взгляд метнулся к столу, где стояла бутылка… далеко от меня. На другом краю, около Павла.
Я в любом случае не дотянусь, а если попытаюсь, он легко разгадает мой маневр.
– Что с мамой?
– хрипло спросила я, внутри все заледенело от чужих прикосновений.
– Пока все хорошо, - около уха послышался смешок, и халат соскользнул с плеч.
– Но только пока. Ты же понимаешь, да?
Да, понимаю. Даже если он врет, я этого не знаю, но с Молина станется придержать в рукаве еще один козырь, чтобы я была послушной. Гад, все предусмотрел! Захотелось позорно расплакаться, однако нельзя позволять себе такую непростительную слабость. Я не доставлю ему такой радости. Я не размазня! Стиснула зубы, и несколько раз судорожно сглотнула, заставив себя сидеть спокойно, пока Молин медленно целовал мои плечи.
– П-понимаю, - с трудом выговорила, уставившись перед собой в одну точку.
– Я знал, что ты умная девочка, - он развернул меня к себе, и несколько секунд вглядывался в мои глаза. Я не отвела взгляда, хотя очень хотелось, потому что в глубине его глаз легко читались все мысли Молина. И желания тоже.
– Не сопротивляйся, Ариночка, - Павел мягко улыбнулся, и его пальцы легли на мой подбородок.
– Мне действительно не хочется… делать тебе больно.
У меня просто не оставалось выхода. Это надо пережить, как страшный сон, а потом забыть, закрыть в самом дальнем уголке памяти, и никогда не вспоминать. Губы Молина прижались к моим, и я зажмурилась, позволив поцеловать себя, но не найдя сил ответить. Просто сидела, пока его настойчивый язык исследовал мой рот, и чтобы отвлечься от неприятных ощущений, считала про себя.
– Ты такая… нежная… - его тихий, срывающийся шепот слышался где-то на грани сознания, я словно наблюдала за всем со стороны, а поцелуи перешли на шею.
– Ты меня еще в том кафе зацепила, Ариша… Я не знаю, что в тебе такое есть, но тебя оказалось крайне сложно забыть…
Я сильная. Я выдержу. У меня просто нет выбора. Я не умею драться, и боюсь боли. Я не хочу, чтобы Молин применил жестокость, стремясь удовлетворить свое желание, а потому - терпеть. Просто отрешиться и терпеть. Как же хорошо, что мой демон не может сейчас меня чувствовать, не надо ему знать, что происходит. Хотя, скорее всего, он догадается. Ну и пусть, в воспоминания не пущу, нет. Краем сознания отметила, что Молин взял меня на руки и понес, но осталась спокойной. Надеюсь, он не станет требовать от меня - как тогда сказал? Поменьше холодности?
– потому что из меня плохая актриса, а каким бы ни был умелым и опытным Павел, ему все равно далеко до Рассаэрна. Мое тело прекрасно помнит другие прикосновения, другие губы, и я лучше буду думать о них, чем о том, что сейчас со мной происходит.
Спина коснулась покрывала, Молин склонился надо мной, с довольной, торжествующей усмешкой. Я промолчала, глядя прямо ему в глаза, и с ужасающей ясностью понимая: Рас его убьет. А я не буду препятствовать. Потому что ЭТОГО мой любимый ему не простит, вообще никому не простит. Наверное, это правильно, потому что месть - мужское дело. Я не умею мстить, к сожалению, а может и к счастью. Мне и ненавидеть-то сложно, мать всегда укоряла меня за излишнюю доверчивость к людям, отчего я и страдала периодически.