-Любовница демона
Шрифт:
Утром пришла какая-то женщина, принесла не мои вещи, и размер мне был чуть великоват, предложила позавтракать, я отказалась. Потом пришел Гена, долго стоял у двери, в результате выдал матерное слово, от которого я подпрыгнула.
– В смысле ты очень красивая стала, - исправился мужчина.
– В зеркало с утра смотрела?
Я отрицательно покачала головой, я никуда не смотрела, и не знаю когда смогу на себя посмотреть.
– Зря, ну пошли, что ли. Отвезу тебя домой.
– Домой?
– я не поверила в услышанное.
– Домой-домой, поднимайся. Будешь жить, как
Назад мы ехали вдвоем, и на передних сидениях. Гена вел машину и что-то весело рассказывал, я обнимала свою, казалось потерянную сумку, которая обнаружилась в этой же машине, и смотрела в одну точку, не в силах отойти от шока. Произошедшие события пугали и в то же время - за что он так со мной?
Гена, заметив, что я снова плачу, сквозь зубы произнес:
– Дура, ты жива осталась! Никто не выживал, а ты даже… помолодела. Хватит сопли разводить, живи дальше и забудь о случившемся.
А я вспомнила его тихое "Ариша" и заплакала громче.
– Дура, - повторил Гена.
Он привез меня к дому, типовой хрущевской пятиэтажке, некоторое время молчал, потом потребовал:
– Телефон дай.
Я открыла сумку, с удивлением посмотрела на белый конверт, которого там точно раньше не было, нашла телефон. Гена вбил новый номер, так и подписал его своим именем и вернул телефон со словами:
– Будут проблемы - звони.
Я кивнула.
– Сама живешь?
Снова кивнула.
– А мать где?
– В больнице… уже третий месяц.
– Долго, - протянул он.- Как фамилия?
– Соколова Инесса Викторовна, - ответила я сразу полное имя.
– Это в областной?
– Да.
– Ясно. Все, иди давай.
Я вылезла из джипа, и едва дошла до подъезда, услышала, как отъезжает машина. Я вылезла из джипа, и едва дошла до подъезда, услышала, как отъезжает машина.
Медленно передвигая ноги, поднялась на свой этаж. В душе жгло ужасающее чувство пустоты и какой-то утраты. Прикусив губу - реветь на весь подъезд не хотелось, - нашарила в сумке ключ, почти на ощупь открыла замок, и ввалилась в пустую квартиру. Вот теперь можно…
Бросив сумку прямо на пол в коридоре, всхлипнула раз, другой, обвела тоскливым взглядом светлые обои, привычную мебель, и вдруг поняла, что жутко хочу есть. Последний раз ела сутки назад, когда торопливо жуя бутерброд, сбегала по ступеням, опаздывая на работу. Если бы я только знала, что принесет этот день.
Сползая на пол в прихожей, судорожно набрала единственный номер, который набирала ежедневно.
– Привет, мама. Да, зарплату получила, сегодня куплю все лекарства и принесу, да…
У мамы проблемы с почками, она последнее время не выходит из больниц, и анализы стабильно не очень хорошие. Врачи толком ничего не говорят, только руками разводят. Болезнь, особенно длительная, всегда меняет людей, вот и моя мама даже не спросила что со мной. Просто оборвала разговор - все, что ее интересовало, это когда я принесу лекарства.
Почему-то стало жалко себя до слез. Никак не могу привыкнуть к вот такой маме. Встала, поплелась в кухню, открыла дверь холодильника, вытащила пару яиц и молоко.
Пока готовился нехитрый завтрак,
Плакала долго, в очередной раз пытаясь успокоиться, услышала звонок телефона. Судорожно запахиваясь в намокший халат, дошла до телефона, удивленно взглянула на незнакомый номер, высветившийся на телефоне и ответила на вызов.
– Почему, - прозвучал холодный, чуть хрипловатый голос, - почему ты постоянно плачешь?!
Не узнать этот голос я не могла. Как не могла и забыть его хриплое "Ариша…".
– Не нужно об этом вспоминать!
– почему-то прорычал Руслан.
– Рассаэрн! Я назвал тебе свое истинное имя!
Я вздрогнула и все же произнесла:
– Вы… слышите все, что я думаю?
Тихий стон, рычание и глухое:
– Отпусти меня, Ариша… отпусти. Не думай, не вспоминай, и только не плачь. Такое глупое человеческое выражение "душа рвется", а моя рвется, Ариша… У меня ведь даже нет души, а больно! Мне больно, за тебя. Мне впервые больно! Отпусти меня… пожалуйста…
– Я не держу…
Он отключился.
Некоторое время я еще стояла, шокировано глядя на телефон. Потом в дверь позвонили. Завязав халат, подошла и открыла, даже не посмотрев в глазок. Мне казалось, что я уже ничему не смогу удивиться. Я оказалась не права.
– Это вам, - высокий мужчина протянул два пакета, - это тоже, - мне впихнули букет, - и это, - огромного плюшевого медведя передал второй.
– Теперь вы должны успокоиться.
И неожиданные посетители закрыли дверь, оставляя меня наедине с пакетами, цветами и игрушкой. Даже не защелкнув замок, прошла в свою комнату и уронила оба пакета на диван. На пол просыпались вывалившиеся оттуда шоколадки и шоколадные конфеты. Цветы, конфеты, мягкая игрушка… Меня утешить пытаются? Тогда еще бутылки вина не хватает…
В двери постучали. Все те же мужчины, с явно недобрыми лицами, передали мне пакет и напомнили, что двери нужно запирать. Заперла, открыла пакет. Там была бутылка вина… И как я ее открывать буду? У меня даже штопора нет.
В двери постучали!
Увидев в руках одного из мужчин уже с откровенно мрачным лицом штопор, я даже не удивилась.
– Спасибо, - вежливо ответила я, и снова закрыла дверь. На замок.
Изо всех сил старалась не думать, не вспоминать, не возвращаться в мыслях к этому хриплому шепоту… Зажмурилась, тряхнула головой, и сильно прикусила губу. Самый лучший способ избавиться от навязчивых дум это, конечно же, выпить, благо, вином меня обеспечили. И неважно, что пью я крайне редко, и не больше одного бокала. Не пропадать же добру, верно? В процессе открывания бутылки ловила себя на том, что все время кошусь на телефон - одновременно и хотелось, и не хотелось услышать звонок… И тут же одернула себя: зачем, ну зачем? Руслан же ясно сказал… Заиграла мелодия, я испуганно подскочила, чуть не сбросив бутылку на пол, а сердце между тем радостно трепыхнулось. Дрожащими руками нажала кнопку вызова и приложила трубку к уху.