Любовница Каменных Драконов
Шрифт:
Рэй поспешил туда.
Глава 21
Мэл не хотела видеть, что там нарисовала ее дочь еще в этой треклятой тетради.
Рэй ушел к другой женщине. Более того - он почему-то подумал, что эту женщину для него сотворила Мэл, своими чарами. Воспринял это как насмешку, как ненужную, унизительную помощь.
– Тщеславный гордец!
Мэл рыдала; сердце ее был разбито на мелкие кусочки.
– Ненавижу тебя! Ненавижу! Ласковый лжец…
Решение бежать отсюда возникло тотчас же. Рисунок Алисии натолкнул
«Ели нет, - думала, отчаявшись, Мэлани, лихорадочно собирая какие-то вещи, платья, - то я обернусь в птицу и улечу наверх… мой мир - Верхний. Я сумею взлететь даже с Алисией. Наверх. Прочь отсюда. Меня сюда принесли затем, чтобы я вылечила Рэя. Вечного счастья мне никто не обещал. Любви Рэя - тоже. Никто не обещал. Я сама себе ее выдумала и отчего-то поверила, что он может мне принадлежать. Но нет. Не вышло. Значит, мне больше нечего тут делать. Пришло время уйти!»
– Госпожа, куда же вы, госпожа, - робко бормотала верная прислужница.
– Вы же знаете, что это происки врагов! Эту гадину Почтенная Мать ему подложила! Куда же вы пойдете!
– Домой, - твердо ответила Мэл.
– Здесь я никому не нужна. Алисия, детка, иди ко мне! Сейчас мы отправимся домой…
– Ах, госпожа! Говорите так, а у меня сердце рвется на куски! А как же Алан?
– Алан?..
– переспросила Мэл, остановившись.
– А что - Алан?
– А как он смотрит на вас, - произнесла прислужница.
– У него звездное небо отражается во взгляде! Разве вы не видите этого?
– Алан - не Рэй, - глухо ответила Мэл.
– Он совсем другой, он…
– Он верный и сильный, - перебила ее прислужница.
– Господин Алан тот, кто заслуживает вашего внимания! И ничто его не заставит от вас отвернуться!
– Госпожа!
– вдруг заверещала прислужница, указывая на ребенка.
Алисия словно впала в транс; вокруг нее возникла светящаяся сфера, замкнувшая в себе рисующего ребенка. А на рисунке ее Наг нападал на Алана, целя ему в грудь остро отточенным ритуальным ножом…
– Дитя, маленькая госпожа - Оракул!
– взвизгнула прислужница.
– Нет-нет, не трогайте ее, госпожа! Когда Оракул предсказывает, к нему нельзя прикасаться! Не то все беды мира достанутся именно вам! Сейчас и безумец, и смертельно больной, и приговоренный к казни ее побоится коснуться!
– Что она такое творит?
– шепнула Мэл, когда на следующем рисунке Алисия изобразила падающего с небес дракона, сложившего крылья.
– Что это!?
– Быть беде, - шепнула прислужница.
– Если ничего не изменить, то…
– Я не попробую изменить!
– выкрикнула Мэл, взмахивая рукавами и обращаясь в голубую птицу.
– Госпожа, нет! Может выйти еще хуже!
– выкрикнула прислужница, но голубая птица уже заметалась под потолком, чтобы вылететь в окно и направиться на поиски Нага.
А маленький Оракул, занятый своим делом, нарисовал поверх картинки с Аланом тотчас же, как Наг нападает на Мэл…
***
Тайный портал Алана - лифт, - был выдан Нагу, и тот подстерегал дракона там, среди пышной оранжерейной зелени, грея рукоять
Ошейник, надетый Птицеловом, давил Нага, напоминая о том, что он не свободен, и что если он заартачится, откажется убивать дракона, его судьба будет плачевнее судьбы Алана…
– Что ты здесь делаешь? Что тебе нужно?
Голос; молодой женский голос. Наг обернулся на него молниеносно, брошенный нож, пропев, вонзился в керамический горшок с каким-то экзотическим растением, расколов его.
Но та, которая окликнула Нага, осталась невредимой. Голос будто бы опередил ее, и она только сейчас медленно соткалась из воздуха, став из прозрачного бестелесного образа человеком из плоти и крови.
Светловолосая высокая женщина в голубом легком платье, сообразил Наг. Та, на которую ему велели напасть и обесчестить. Не убить, нет - это было бы слишком просто. Птицелов хотел, чтобы она страдала. За то, что смела прикасаться к ее дракону.
Так и сказала: «Она касалась его. У нее руки должны гореть от воспоминания об этом. Она должна страдать».
– Я пришел убить твоего господина, и за тобой, - сглотнув тугой комок в горле, прохрипел Наг. Ошейник все время придушивал его за бродящие в голове мысли - омерзение и сопротивление тому, что его заставляли делать. Но смерть для него была страшнее стыда, который он испытывал, и потому Наг даже не колебался, делать или нет.
– Даже странно… такая красивая женщина, а я впервые не хочу, чтобы она стала моей…
– Я и не стану твоей, - ответила Мэл дерзко.
– И дракона тебе не убить!
Она взмахнула руками - газовые легкие рукава обратились в крылья, - и остро отточенные лезвия в виде птичьих перьев брызнули с ее пальцев, рассекая кожу на лице и груди Нага, словно брызнувшие осколки расколовшегося зеркала.
Раны были болезненные, но неглубокие, неопасные, и Наг хрипло расхохотался, отирая рассеченные скулы и изрезанные руки, которыми закрывал глаза от оружия Мэл.
– Маленькая птичка хочет защитить дракона, - произнес он, переведя дух и сглотнув еще раз - удавка больно врезалась ему в кожу, слова застревали в перехваченном горле.
– Это смешно и очень смело. Но у тебя не выйдет, Ведьма. Я знаю, что ты н училась. Я знаю, что ты ничего не умеешь. Ты беззащитна. Ты просто женщина.
Эти слова он произнес как мантру, как заклятье. Будто жил дышал только ими - этими простыми словами, дающими ему надежду на то, что из этой драки он выйдет невредимым.
Длинное змеиное тело бросилось вперед, но его встретил холод зеркала, распавшегося на мелкие осколки и изрезавшее лицо, плечи, руки Нага. Серебристый смешок Мэл вспорхнул над плечом разъяренного обманутого Нага, он с ревом обернулся, снова бросился на женщину, как кобра на птицу - и снова врезался в зеркало, окатившее его лавиной мелких острых осколков.