Любовница королевских кровей
Шрифт:
Лицо его было непроницаемым. Бесстрастным. Это лишь подстегнуло ее злость.
— Едва ли это необходимо, — сказал он. — Данте согласился продавать мне железную руду, а я в обмен выступлю гарантом ваших займов. Это наилучший выход для всех нас.
— О да, безусловно. Как Данте воспринял сообщение, что будет главой государства только номинально?
— Монтероссо пришлет своих советников, чтобы помочь вам с восстановлением. Данте по‑прежнему король.
— Интересно, надолго ли? — тихо спросила Антонелла. Управлять страной будут именно советники.
Кристиано пригладил рукой волосы и сел в кресло напротив.
— Я не хочу, чтобы все так закончилось между нами, Антонелла.
Она скрестила руки на груди, чтобы удержаться и не вцепиться ему в горло. Все ее тело дрожало от избытка эмоций.
— Как закончилось, Кристиано? Твоим триумфом? Твоей безоговорочной победой и свободой от обременительных обещаний?
— Ты злишься.
Она фыркнула:
— С чего бы, интересно?
Вспышка ответного гнева промелькнула на его красивом лице.
— Слишком много было между нами, чтобы мы оказались теперь врагами, ты не думаешь?
— Я думаю, мы всегда оставались врагами, ваше высочество. Я совершила ошибку, на время забыв об этом. Больше я ее не повторю, уверяю вас.
Его улыбка была усталой.
— У нас все равно ничего не получилось бы, дорогая. Даже если бы мы поженились и наши народы приняли бы это, ты бы очень скоро возненавидела меня. Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь. Как бы ни была ты дорога мне, как бы ни желал я видеть тебя в своей постели, с моей стороны несправедливо удерживать тебя. Ты заслуживаешь любви, Антонелла. Любви, которую, повторяю, я не могу тебе дать.
Слезинка скатилась по щеке Антонеллы, и она смахнула ее.
— Пожалуйста, не воображай, что я плачу из‑за того, что ты разбил мне сердце, — сердито бросила она. — И ради бога, перестань объяснять мне, чего я заслуживаю. Я и сама знаю, чего заслуживаю, Кристиано.
— Я просто констатирую факты.
— Ну что ж, мне они известны. Кстати, если бы сейчас ты умолял меня выйти за тебя, я бы отказалась. Потому что я достойна мужчины, который верит в меня. Любой может сказать, что любит. А вот верить, несмотря ни на что, — это труднее, не так ли?
— Я не сомневаюсь, что ты способна на многое, Антонелла. Тебе будет гораздо лучше без меня. И ты найдешь мужчину, которого ищешь.
Она отвернулась, не желая, чтобы он увидел ее отчаяние. Что бы она ни говорила, какой бы ни была храброй и убежденной в своей правоте, именно Кристиано она любит. И ей понадобится очень много времени, чтобы справиться со своими чувствами.
— Уходи, Кристиано. Думаю, мы все сказали друг другу.
Кристиано не шевелился. Только бы он не дотронулся до нее, не попытался поцеловать на прощание. Потому что тогда она разлетится на миллионы осколков, и собрать их будет невозможно.
Но он не прикоснулся к ней. Он встал и зашагал прочь, не сказав ни слова.
Кристиано пребывал в отвратительном настроении, садясь в вертолет, который должен доставить его домой.
Дом. Ему не
Или все началось раньше? В тот момент, когда он сдернул девушку с кровати и не дал дереву раздавить ее? Или когда она всхлипывала в такси, словно у нее разрывалось сердце? Или на яхте Рауля Беги?
Кристиано сжал пальцами виски, надеясь унять головную боль. Это просто усталость, не более. Последняя неделя была очень напряженной — поездка, ураган, разговор с Данте Романелли. Удивительно, но ему понравился король Монтеверде. Кристиано не почувствовал в нем ни обмана, ни дурных намерений. Данте моложе его на пару лет, однако выглядит много старше и измотаннее. Сказываются, по‑видимому, шесть месяцев на шатающемся троне.
Кристиано поймал себя на том, что, беседуя с королем, счел этого человека подходящим правителем для Монтеверде. Но он уже привел свой план в действие, слишком поздно что‑то менять и тем более делать это на основании первого впечатления.
Как только Данте подписал соглашения, Кристиано дал указание связаться с кредиторами Монтеверде и предоставить им гарантии. Теперь Монтеверде под полным монтеросским контролем.
И все же победа казалась призрачной. Кристиано не ощущал ни триумфа, ни удовлетворения. В сердце воцарилась пустота. Словно он проиграл, а не выиграл.
Антонелла… Он не хотел думать о ней, однако не мог думать ни о чем другом. Что‑то сломалось в его душе, но он отказывался вникать, что именно. Она красивая, чувственная, изумительная женщина. Сильная и в то же время ранимее ребенка. Она — невинная и одновременно искушенная. Она воспламеняет его одним взглядом и разрывает на части своей уязвленной гордостью.
Она любит его. И как бы ему ни хотелось принять ее любовь, как бы ни хотелось забрать ее с собой в Монтероссо и не выпускать из своей постели по крайней мере неделю, он не имеет на это права.
Однажды он уже принял любовь женщины, и это погубило ее. Отпустить Антонеллу было для него невероятно трудно. Теперь пути назад нет. Все кончено.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Лето подходило к концу, дни становились все короче. Август щедро раздаривал свои золотистые дары.
Антонелла улыбнулась маленькой девочке, которая прыгала через скакалку во дворе.
— Ей уже лучше, — сказала синьора Форетти, директор реабилитационного центра матери и ребенка. — Ночные кошмары стали реже.
— Я очень рада, — отозвалась Антонелла. Девочка в каком‑то смысле напоминала ей саму себя. Робкая, маленькая, пугающаяся всех и вся. Когда‑то она тоже была такой.
— Она с нетерпением ждет ваших визитов, принцесса. Она всегда так радуется, когда вы приходите навестить ее. Как и все, кто находится здесь.