Любовница Магната

Кофф Натализа

А после вновь провал. Надо думать-вспоминать. Как-то ведь он забрался на… какой это, млять, этаж?

— Третий, — отвечает Маша.

— Ну не пятый, и на том спасибо, — выдыхает Фил.

— Я завтрак приготовила, будешь? — предлагает Маша.

— Не уверен, — честно отвечает парень, — можно мне сначала в душ?

— Горячую воду отключили, — с сожалением сообщает девушка.

— Холодная подойдет, — бормочет Пахомов.

Он еще некоторое время лежит с закрытыми глазами. Странно все кругом. Но Маша не гонит его, уже прекрасно.

Главное сейчас восстановить цепочку событий, а потом будет ясно, что и как.

***

После ледяного душа у Фила просыпается аппетит. Девчонка суетится на кухне, ставит перед ним на стол тарелки с едой. Пахомов пытается угомонить гостеприимную хозяйку. Но та лишь отмахивается.

— Куда мне столько одной? Ты с собой приволок половину супермаркета, — качает головой Маша.

— А занес как? Ты, надеюсь, не носила тяжести!?

— Нет, что ты, — смеется девушка, — с тобой был брат Шуры. Он все пакеты в квартиру занес. Просил тебя не прогонять.

— Ясно, — хмурится Филипп.

Настроение и без того было скверным, головная боль, похмелье, так еще и опять гребаное чувство благодарности. Маша ведь по этой причине ого не прогнала? А ему оно нафиг не нужно!

— Что именно тебе ясно, Филя? — улыбается Мария, а Пахомов даже осекся, услышав ласковое обращение от девушки.

— Чего еще наболтал тебе Леха?

— Много чего, — девушка сидит напротив Филиппа, устроив подбородок на сложенные ладони, и открыто смотрит на парня. — Сказал, что на дедушкину машину уже есть покупатель, и что никто мне не выдаст счет на оплату. Сказал, что все расходы несет твой автосервис. И вообще, Пахомовы могут себе все это позволить. И мои проблемы в сравнении с вашими — пыль.

— Идиот, — бормочет Фил, хрустит кулаками, потому что очень уж хочется вмазать брату в челюсть.

— Наверное, мы не очень близко с Алексеем знакомы, — пожимает плечами девушка, — и кстати, я уже все решила. Ты машину восстановил сам, теперь она твоя. Дарю. Я узнавала у нотариуса, имею право. Главное, что мечта дедушки исполнилась. Машина на ходу. Я счастлива.

Филипп всматривается в нежное лицо собеседницы. Он слышит ее голос. А минуту назад ему казалось, что девчонка улыбается беззаботно и весело. Разговаривает с ним легко, без заморочек.

Но все это видимость. Теперь, когда зрение прояснилось, Филу видится все иначе. Все это маска, бравада. А под ней — настоящая девочка Маша, пугливая и робкая, с которой он познакомился несколько недель назад.

— Насчет деда я понял, — хмуро кивает Пахомов, — а с тобой что? Какие мечты?

— Никаких, — пожимает плечом девушка, но взгляд парня не выдерживает, отворачивается, резко поднимается на ноги, будто бы хочет поставить греться чайник.

Филипп, широко распахнув глаза, смотрит на девичью спину.

Твою ж ма-а-а-ать! Какой же он кретин! Идиот! Гребаная скотина!

Хрупкие плечи опущены. Ворот у свитера слегка растянут, потому плавно съезжает вниз. И Филу прекрасно видны красные отметины.

А

еще память вновь бросает в него воспоминаниями.

Вот он вваливается в квартиру, держась за хрупкую Машу…

Ждет, пока Леха затащит пакеты с едой…

Вот Алекс несколько минут о чем-то болтает с Машей…

Фил почти вырубается, но словно выплывает в реальность…

Прогоняет Леху и закрывает дверь на замок…

Дальше вновь провал, а сознание возвращается, когда Фил уже лежит на жутко неудобной кровати. Но ему все по кайфу, потому что под ним — Маша.

Он заново ощущает ее тонкие, хрупкие косточки, запястья, теплое дыхание, сладкую кожу под языком и оглушающий вскрик.

— Бля-я-ядь, — бормочет Филипп, он все это помнит смазано, а потому не уверен в том, что был достаточно мягок, не жестил, — Маш, я…

— Все в порядке, — обрывает его девочка, — я тоже этого хотела.

— Маша! — повышает голос Филипп и рывком поднимается из-за стола. В один шаг оказывается позади девушки и притягивает ее к себе, обняв рукой поперек живота, а второй за плечи. — Не ври мне, говори, как есть!

Девушка молчит, не шевелится. И парень молчит. Но объятия становятся все крепче. Филу сложно разжать руки, когда он только-только почувствовал эту хрупкую девчонку.

— Я никогда не вру, — с обидой в голосе отвечает Маша, — было не много больно. Но сейчас все в порядке.

***

Всегда нужно говорить правду. Этому Машу научил дедушка. И даже сейчас Маша не собирается врать. Впрочем, это совсем не сложно, потому что она говорит — как чувствует.

Ночью она принадлежала этому парню. Ей было хорошо с ним. Она чувствовала себя желанной и особенной. И даже капелька боли не омрачала тех чувств.

Сейчас ей грустно, потому что Филипп стал прежним — иногда хмурым, молчаливым, невероятно притягательным.

Маша в каждую встречу с ним чувствовала себя глупой малолеткой. И с каждым разом все сильнее убеждалась: не суждено ее мечте исполнится. Да, у нее тоже есть мечта. Ее собственная. Мечта о том, чтобы Филипп обратил на нее внимание. Не пожалел, как бедную сиротку, а именно заметил.

И вот, кажется, ее мечта сбылась. Немного не так, как хотелось. Но сбылась, пусть и ненадолго. Всего на несколько часов.

Девушка знает, что с рассветными лучами ее сказка растает. Так и случилось. Филипп больше не шепчет ей на ухо, какая она красивая. Не шепчет заветное «Моя девочка… моя». А ведь он даже имени ее не произносил. Не исключено, что на месте Маши он представлял кого-то другого. Другую девушку из своего круга, какую-нибудь принцессу, дочку богатого отца, а не … Машу.

Наверное, хорошо, что он мало что помнит из их ночи. Да, пусть так и остается.

Маша дает себе еще немного времени. Отсчитывает секунды, на протяжении которых нежится в крепких мужских руках. Чувствует, как эти секунду безвозвратно утекают от нее. Их не вернуть. А после — остается лишь горечь потери.