Любовница моего мужа
Шрифт:
Все застыли в ступоре, и только Мира держала себя в руках. Ей было интересно, чем закончится эта драма, она будто напитывалась энергией от скандала, но старалась этого не показывать, держала улыбку в себе. Замахала руками, пытаясь успокоить свекровь, но та довольно быстро взяла себя в руки. Встала на ноги и сверкнула глазами в сторону Элеоноры.
— Мама? — голос Леши стал злее, но она могла его понять.
— А ты у новой женушки своего отца спроси, сынок, — ядовито произнесла Галина.
Лев усмехнулся, даже не удивленный, что всю ответственность за
— Эль? Всё хорошо? — тронул ее пальцы, ужасаясь тому, какие они холодные.
— Д-да.
Даже голос ее дрожал.
— Что, стыдно за прошлое, змея?
— Угомони свою мать, Алексей, — кинулся на защиту собственной семьи Михаил.
Начался гомон, крики, плач. Никто не мог успокоиться, а Лев Николаевич вращал глазами, не понимая, как обычный день превратился в хаос. Не знал, что делать, пока его Эля вдруг не стала оседать на пол. Подхватил ее на руки и посмотрел на незваных гостей.
— Хватит! — рявкнул так, что аж будто стекла задрожали.
Женщины замолчали, и Миша, наконец, заметил состояние матери.
— Давай после поговорим, Галь, одни. Это касается только нас троих, не вмешивай в это мою семью.
Пожилая женщина промолчала, но на ее глаза навернулись слезы, ведь ей стало обидно при виде Леши, на лице которого она увидела желваки и взгляд побитой собаки. Сейчас она видела перед собой не взрослого мужчину, а маленького мальчика, который так и не дождался отцовской любви. И как же ей хотелось сохранить тайну прошлого, но в то же время она рвалась изнутри, словно стрела, выпущенная луком.
— Идем, мам, ты выглядишь неважно. Измерим давление.
Алексей не собирался унижаться и просить о чем-либо отца, прекрасно видел, что в его жизни есть место только для новой семьи. Когда-то он сделал выбор, и Гдальский вдруг понял, что ни в чем не винит мать. Только что стал свидетелем того, что не очень-то Лев Николаевич и хотел общаться с сыном, раз лишь одного запрета со стороны Галины Никадимовны оказалось достаточно, чтобы упорхнуть к новой жене и новому сыну.
Когда они оказались в его кабинете, он не сразу заметил, что Мира всё это время кротко следовала за ними по пятам. Когда состояние матери улучшилось, Алексей присел на диван около нее и взял ее руки в свои ладони.
— Не нужно было этого делать, мам. Видишь же, что ему плевать на нас.
Как бы он ни пытался скрыть горечь, она прорывалась в каждом его действии, слове. Боль разъедала его изнутри, преумноженная чувство вины перед Надей. Всё навалилось на него скопом, и он ощущал себя жертвой, заваленной проблемами по самую макушку.
— Не смей так говорить! — вдруг прошипела Галина и обхватила сына руками за щеки. — Когда-то я испугалась, что тебя у меня отнимут, и лишила тебя отца, но теперь всё по-другому, никто больше не посмеет нам угрожать, так что не вздумай отказываться от того, что принадлежит тебе по праву. Понял меня? Обещай
Взгляд у женщины был будто безумный, так что Алексей побоялся ее волновать и кивнул, хотя не до конца понял, чего именно она от него хотела. Но одна фраза заставила его напрячься.
— Что ты имеешь в виду, мама? Отец угрожал, что отнимет меня?
Ярость вспыхнула в его груди моментально.
— Этот тюфяк? Не смеши меня, он даже хозяйством в своих штанах управлять не умеет.
Больше Гдальская-старшая ничего не сказала, поджала губы и взглянула на него так, будто пожалела о своих словах. Он знал это выражение лица и понял, что на этом ее словоохотливость улетучилась, но сдаваться был не намерен.
— Слушай, у меня вопрос. В моем первом свидетельстве о рождении в графе отец указан Лев Николаевич Простаков, а у генерального фамилия Архипов, там ошибка?
Мира всё это время стояла неподалеку, как вдруг навострила уши, чувствуя, что может извлечь пользу из этой ситуации. А вот Галина Никадимовна вся побледнела.
— Первое свидетельство? Откуда ты…
Господи, она же надежно спрятала его, бережно хранила и лишь изредка доставала его из чердака отцовского старенького дома, откуда они съехали лет пятнадцать назад.
— Когда стал совершеннолетним, хотел найти родственников отца, подумал, что… — Леша покаянно опустил голову и зажмурился, не желая вспоминать о прошлом. — В общем, копался в твоих документах и нашел. Не стал тебе говорить, чтобы ты не расстраивалась, да и не нашел я ни его могилы, ни его родичей. Я так понимаю, что он даже в этом тебя обманул и женился на тебе под липовым паспортом?
Несмотря на ужас ситуации, Галина Никадимовна рассмеялась, хоть звук ее голоса и напоминал карканье обиженной вороны.
Когда Галя выходила замуж за Льва, знала, что он ее не любил, и что женился только из-за того, что она забеременела. Брак по залету, как тогда шептались все кумушки в округе. Да, знала, но была счастлива, ведь стала женой любимого человека. Была уверена, что стерпится-слюбится, а ребеночек их сблизит. И так и было поначалу. Бабушка Льва подарила им однушку, так что им не пришлось мотаться по коммуналкам. Он работал, она вышла в декрет и активно готовилась к рождению ребенка. Тогда наступили лихие девяностые, жили хоть и не богато, но совсем уж не голодали, родители присылали им с деревни соленья-варенья, а распашонки-пеленки по возможности Галя шила сама, очень уж любила это дело.
Когда родился Леша, всё ее внимание сосредоточилось на ребенке. О близости с мужем пришлось забыть, ведь все ее бессонные ночи были отданы Лешеньке, а потом ей как-то всё это особо и не надо было. Они ведь с мужем притерлись, полюбили друг друга, и ей казалось, что секс раз в месяц — отлично. Ведь все так жили, они уже были не молодыми и глупыми, чтобы только этим и заниматься. Как же потом корила себя, что запустила себя, превратившись в домашнюю клушу, которая не следит за своей внешностью. Впрочем, писаной красавицей она никогда и не была, но ведь любят друг друга люди за душу.