Любовница Волка
Шрифт:
Я сжала руки в кулаки на коленях.
— Я не такая уж хорошая жена.
— Конечно, это ему решать.
Глядя на спокойное лицо Локи, мое одиночество и страх превратились в ярость. Кем, черт возьми, он себя возомнил, ворвавшись в Асгард, чтобы заставить меня чувствовать себя дерьмом? Чтобы дать мне пощечину за все те ужасные вещи, которые я сделала его сыну? Я стукнула кулаком по столу.
— Я предала его, черт побери! Почему тебе так чертовски трудно это понять? Я обещала быть верной, а потом бум, я отвернулась и трахнулась с кем-то другим!
— Да, —
— Мне обязательно объяснять тебе это по буквам? — прорычала я сквозь стиснутые зубы. — Я не очень хорошая жена! Вали заслуживает лучшего! Он этого заслуживает… Черт, он заслуживает кого-то вроде своей матери.
В кои-то веки Локи отреагировал на мои слова. Его глаза расширились от удивления, затем снова сузились в удивительно хищном выражении.
— Ты говоришь о Сигюн?
— Нидхёгг рассказал мне о ней все. Она была верной. Она оставалась с тобой в той пещере для чего? Тысячу лет назад? И посмотри на меня. Я была его женой меньше одного дня, прежде чем согласилась родить чужого ребенка.
Смех Локи эхом разнесся по кухне, острый, как холодный нож.
— Ты думаешь, Сигюн осталась со мной из любви? Потому что она была верна?
Мое тело словно онемело. Я даже не могла заставить себя заговорить, я только с несчастным видом кивнула.
— Карен, Сигюн попала в ловушку!
— Она хотела уйти? — мой голос дрожал, когда я спрашивала.
— Да, черт возьми. Она пыталась уйти. Она испробовала все возможные способы, которые мы могли себе представить. Я использовал столько магии, пытаясь разрушить эти чары, что земля содрогнулась, но пещера была непроницаема.
Я уставилась на руки.
— Я слышала совсем другое, — прошептала я.
— Конечно, другое. Моя жена была невиновна. Один точно не мог сказать, что посадил в тюрьму одного из Асов без всякой причины, поэтому он сказал всем, что это было ее решение. — Он снова рассмеялся, и этот глухой звук неприятно отскочил от стен кухни. — Как будто кто-то может принять такое решение.
Мы сидели, молча, пока эхо этого странного, болезненного смеха не затихло. Вдалеке я слышала постоянный гул волн, разбивающихся о каменистый берег. Я старалась не думать о том, каким пустым и странным это место должно было казаться Локи, дом, который он когда-то делил с Сигюн. Которая была поймана в ловушку, но не верна.
Но она и не собиралась его предавать.
Я покачала головой, словно очнувшись от чар.
— Я не могу, — сказала я. — Только не…
Мой голос затих. Я обхватила себя руками за талию, баюкая свое лоно и маленькую искорку жизни внутри. Откуда-то из глубины души хлынули слезы, растекаясь по щекам.
— Я предала Вали, чтобы родить этого ребенка, — прошептала я. — Я не могу так поступить с ним. Я не могу просить его жить с ребенком, который не принадлежит ему, чтобы он смотрел на ее лицо каждый день и знал…
— О, клянусь всеми идиотами в Асгарде. — Локи откинулся на спинку стула
У меня отвисла челюсть, и я ничего не могла с этим поделать.
— Прошу прощения?
— Неужели ты всерьез думаешь, что твой муж не будет рад твоему возвращению? И воспитывать твоего ребенка?
Я попыталась закрыть рот, но не смогла. Я была в Асгарде уже больше месяца. За все это время я ни разу не задумалась о том, как Вали отреагирует на мое возвращение. Возвращение было невозможно, поэтому я выстроила в своем сознании аккуратную маленькую стену вокруг своей прежней жизни. Все было кончено и исчезло.
Локи покачал головой.
— Честное слово, — пробормотал он почти про себя.
Дверь распахнулась настежь. Я сглотнула, ожидая увидеть хмурый взгляд Одина.
Он был не Один.
Это был Вали.
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ
Его волосы были зачесаны назад, а большая черная мантия закручивалась вокруг ног. Он скрестил руки на груди, крепко прижимая к телу сверток белой ткани. Он поднял свои золотые глаза, чтобы встретиться с моими, и мир замер.
Я вскочила на ноги прежде, чем поняла, что происходит. Кто-то издавал странные сдавленные крики, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это я. Я плакала, или смеялась, или еще что-то в этом роде. Вали улыбнулся мне. Мое тело наполнилось жаром, о котором я почти забыла, каким-то раскаленным добела потоком возбуждения и комфорта, который заставил меня думать о доме. Да, с ним, в его объятиях. Это мой дом.
Я обошла вокруг стола, мои ноги дрожали. Вали пошевелился и поднял сверток белой ткани, который держал в руках. Дыхание перехватило в горле.
Вали держал на руках ребенка.
На руках у него был младенец, такой же крошечный и совершенный, как новорожденная дочь Каролины. У ребенка были темные волосы и светлая кожа, идеально изогнутые розовые губы и маленькие кулачки, крепко прижатые к пухлым щекам.
— Скажи мне, что ты не возьмешь их к себе, — сказал Локи.
Его голос пронзил мою грудь, как копье. Я почти забыла, что Локи был здесь. Я бросила на него раздраженный взгляд и снова повернулась к мужу, стоящему в дверях. Вали даже не пошевелился.
Тревожная дрожь пробежала у меня по спине. Вали даже не пошевелился. Я уставилась на фигуру в дверном проеме. Вали даже не моргнул. Его плечи не поднимались и не опускались в такт дыханию. Постоянный ветер с океана не скрутил ни единого волоска на его голове. Я сделала шаг назад на ногах, которые, казалось, только что превратились в камень.
Это был не Вали. Моего мужа не было здесь, в Асгарде, он стоял в дверях дома своего детства. Это был просто какой-то жестокий трюк.
— Ты говоришь мне, что имеет значение, что ты не мать того ребенка, которого он держит на руках, — сказал Локи. — Просто скажи мне, что ты не можешь открыть им свое сердце. Обоим.