Любовница
Шрифт:
— Пилюли ей дай. Что с Тресселем?
— Ваше величество, с вашего позволения я подожду, пока Азиэль очнется, думаю она имеет право знать, чем закончилась та заварушка. В порядке хорошего урока. Насчет пилюль… Вы уверены?
— Эрг, делай, что сказал. Значит, все-таки горная ирдархарка.
— Только наполовину, но этого достаточно, чтобы быть устойчивой к влиянию камней. Азиэль, хватит притворяться, открывай глаза.
Послушно открыла глаза и сжалась. Мы были в пустыни Вьетар, в той самой спальне. Я лежала на кровати и судя по ощущениям,
— С возвращением, Аззи, — отсалютовал он мне, — как себя чувствуешь?
— Лучше, Ваше величество, — склониться в реверансе лежа не получилось, поэтому лишь качнула головой, судорожно вцепляясь в одеяло.
— Ого, вы ее запугали, — хмыкнул премьер-министр, — вроде вчера Ее величество смилостивилась.
— Перед официальном визитом из Керитана? Смешно.
— Плохо, — покачал головой Дюэль, — но я настаиваю на том, чтобы на неделю Азиэль получила амнистию. Иначе ты ее убьешь раньше времени. Ваше величество, мне жаль, но придется справляться самому. Либо я накладываю блок.
— Ты мне тоже нужен живой. Решим проблему. Азиэль, ты должна поесть.
— Я не голодна.
— Ты будешь много тратить сил. Это приказ.
Премьер-министр покачал головой, затем достал из внутреннего кармана пиджака небольшую шкатулку, передавая ее императору.
— Это яд. Каждое утро принимай по одной горошинке натощак. Ты в состоянии встать? В шкафу одежда, одевайся и выходи в гостиную.
— Там не моя одежда, — тихо шепнула я, сжимая яд.
— Я дважды не повторяю и не заставляй себя ждать, — император встал и не оглядываясь вышел из спальни.
Премьер- министр проводил его взглядом и повернулся ко мне.
— В шкафу твоя одежда, я перенес пару сменных комплектов. Ты затянула с шоком. Не проверяй его на прочность, рискуешь. Азиэль, на тебя открыли охоту. И поверь, смерть в этом случае — лучший выход. Ты наполовину ирдархарка, то есть можешь быть геммологом. Ценная добыча в условиях нежелания последних сотрудничать. Поторопись.
Он тоже вышел, и из-за двери донеслись мужские голоса, спорившие о чем-то. Я нашла платье рубашку, которое надеялась надеть сама. Увы, у меня не получилось. Раненая рука не поднималась, поэтому я никак не могла натянуть его на себя.
— Азиэль, поторопись.
Меня разобрала злость. На платье, которое не хотело одеваться, на них, для кого я лишь игрушка, предмет мебели, на себя, что трусливо выбрала жизнь. Резко дернула лиф, и ткань затрещала. Идеально! Звук разрывающейся одежды словно ножом вскрыла гнойник. Любовница? Игрушка? Получайте! Та мужская сорочка, которая была на мне, вновь вернулась, я лишь натянула найденные чулки и расчесала волосы.
Мое появление стало триумфом, ядом боли обливая сердце.
— Азиэль? — оба мужчины опешили.
— Привыкаю в к новой роли. Вам не нравится? — хотелось сказать насмешливо, однако под конец
Премьер-министр вздохнул и протянул мне со стола тарелку:
— Канст, отойди в сторонку. Барышня переживать изволит, слабачка.
Я застыла, готовая его убить. Он насильно сунул тарелку в руки:
— Разбей.
Я швырнула тарелку с размаху на пол, однако она упала плашмя и не разбилась.
— Да на что ты годна? Даже тарелку разбить не можешь. Думаешь, почему твои предшественницы мертвы? Потому что были такими же квашнями, как и ты. Куклы безмозглые, — откровенно издевался премьер-министр.
Я подхватила тарелку с пола и швырнула в нагло ухмыляющегося премьер-министра. Он даже не дернулся, лишь лениво отмахнулся, и посудина отлетела в сторону, осыпавшись осколками около стены.
— Раз-маз-ня, — выдохнул он мне в лицо.
Я впала в бешенство. Вся злость выплескивалось на премьер-министра, сидевшего в кресле напротив. Я швыряла в него тарелки, бокалы, вилки и ножи, что лежали на столе. Визжа и изрыгая проклятья, а он лишь посмеивался, отбиваясь. Когда я швырнула последний нож, он лишь кивнул, и сзади император скрутил мне руки, вынуждая опуститься на колени, рыдая в голос. Свернувшись клубком, я лежала и рыдала, а мужчины с безразличным видом сидели и ждали. Потихоньку я успокоилась, но вставать не стала.
— В чем возникла проблема? — холодно спросил премьер-министр.
В том, что я родилась на свет. Что вся жизнь череда роковых стечений обстоятельств, которые привели к одному — к плахе.
— Азиэль. Я. Задал. Вопрос. И почему ты вышла в таком виде?
— Я не могу одеться сама, — буркнула, вытирая слезы.
— Почему? Руки отвалились?
— Плечо не работает. Я не могу самостоятельно одеться.
— И это повод для того, чтобы бить посуду? Вставай и садись есть.
Под пристальными взглядами я села за стол, мне пододвинули тарелку с мясом и овощами.
— Азиэль, надо съесть все. С одеждой решим позже.
Легкий туман в голове после истерик не давал понять, кто из них говорил. Опустошение и головокружение.
— Тьма, Эрг, ты перестарался.
— Я говорил тебе ее не трогать. Это последствия твоего необдуманного поступка в саду и позже.
— Значит, ей придется ночевать здесь.
— Лишь бы императрица тебя не искала. Канст, поешь тоже, ты выложил весь резерв на ее лечение.
Я подняла на них глаза:
— Простите, я сорвалась.
— Это было ожидаемо, Аззи. Мы сами слегка растерялись в данных событиях. Знаешь, я могу поднять тебе настроение. Приготовь чай, и я расскажу про твоего бывшего, — мягкий тон Эрга Дюэля никак не вязался с тем циником, который недавно оскорблял меня.
Я встала, стараясь не думать о наряде. Кажется, мир раскололся на жизнь до и после. Расставила чашки, налила чай, подала сначала императору, затем премьер-министру. Привычные движения успокаивали. Эрг Дюэль дождался, пока я сяду, чтобы отставить чашку в сторону и встать: