Любовница
Шрифт:
— Нет.
— Как ты себя чувствуешь?
Я прислушалась к ощущениям. Легкое головокружение, небольшая тошнота и слабость. Организм боролся с ядом и побеждал.
— Пока в пределах нормы, — уклончиво ответила.
— Аззи, — император не сдержал порыв и поцеловал.
Он не был груб. Он никогда не был груб, не в его правилах принуждать женщину. Он привык получать что хочет, но наедине… Император умел разжечь огонь желания, он дарил тепло и нежность, не раз я засыпала у него на груди, доверчиво прижимаясь. Ночью он словно околдовывал меня и я забывала обо всем, нуждаясь в тепле
- Я приду сегодня. Аззи, я уезжаю на два дня. Прошу тебя, от Эрга ни на шаг.
— Куда вы? Это не опасно? — помимо воли я рискнула задать вопрос.
— Все нормально, я отлучусь на границу с Ирдархом. Ты переживаешь за меня?
— В горах неспокойно.
— Не бойся, Аззи, со мной ничего не случится.
Он вновь потянулся к моим губам, но вдруг резко выпрямился и в тот же момент на пороге возник премьер-министр.
— Императрица будет здесь через минуту. Уходите, Ваше величество.
— За нее головой отвечаешь, — император разжал пальцы, практически отталкивая меня и исчез в мгновенном портале.
— Азиэль, — скомандовал Эрг, бросая на стол альбом пейзажистов золотого времени.
Я стремительно подскочила к нему. Меня тут же усадили на стол рядом с книгой, раздвигая колени. Одна рука смяла юбку, обнажая ногу почти до бедра., второй он прижал меня к себе склоняясь словно в поцелуе. Я обвила его за шею руками, прижимаясь всем телом. Со стороны все выглядело как страсть между двумя. Легкое нажатие пальцем на чувствительное место и с моих губ срывается стон, пусть от боли, со стороны незаметно.
— Ну знаете ли, — возмутилась императрица, распахивая дверь, — ты, Ринтар, перешла все границы.
Эрг невозмутимо отстранился, поправляя на мне юбку и снимая со стола. Затем повернулся к императрице:
— Ваше величество, чем обязан?
— Премьер-министр, какой пример подает молодому поколению эта девица?!
— Ваше величество, мы взрослые люди и сами разберемся в наших отношениях. госпожа Ринтар не замужем, я тоже не женат, насилия нет. Немного увлеклись, но как то мало людей в империи, которые могут войти в мой кабинет без стука.
Старательно разыгрывая смущенный вид, незаметно поправила одежду, прикрывая юбкой третью чашку. Император должен быть вне подозрений, скандал и последующий за ним развод может развязать войну с Тирканией и другими соседними государствами, сделав младшего брата Канста второго заложником.
Императрица хлопнула дверью, отсекая от нас свиту.
— Где он?
— Кто, Ваше величество?
— Канст. Думаете я не знаю, что вы прикрываете его? — у императрицы сдали нервы.
— Простите, Ваше величество, я человек старой закалки, новомодные игры втроем не понимаю и не принимаю. Здесь я и моя…подруга. У вашего супруга нет времени и желания нам мешать, еще ранним утром я передал ему бумаги по Ирдарху, он их изучал. Где сейчас Его величество, не знаю.
— Подружка-подушка. Это вы забываетесь, господин Дюэль. Вам не гадко пользоваться ею? А ты, Ринтар, хочешь разделить судьбу всех грелок чужих постелей?
— Ваше величество, беспричинное оскорбление
Дюэль держал меня за своей спиной, и я продолжала молчать. Легкий ветерок и теплая волна воздуха по руке сообщили об использовании магии, украдкой брошенный взгляд подтвердил — чашка императора исчезла.
Я облегченно перевела дух.
— Да как вы смеете!
— Ваше величество, я вынужден защищаться и защищать честь важной для меня особы. И я обязан уберечь вас от ошибки.
Она гневно развернулась на каблуках, однако Эрг добавил в спину:
— Ваше величество, надеюсь, что столь мелкая размолвка с вами не заденет Азиэль. Я бы очень сильно расстроился, если с ней что-либо случится.
— Вы мне угрожаете?
— Нет, прошу лишь присмотреть, чтобы глупцы, желающие выслужиться, не навредили госпоже Ринтар. К сожалению, волнения последних дней сделали вас рассеянной, а недалекие умы не правильно истолкуют произошедшее. Вы же умная женщина, вы сумеете мне помочь.
— Хорошо, — сквозь зубы процедила она и вышла, громко хлопнув дверью.
Премьер-министр повернулся ко мне.
— Прости, Аззи, особого выбора не было.
— Я понимаю. Я могу идти?
— Допивай чай, потом да. С представителями Тиркании сведи контакты к минимуму. Нам конфликты сейчас ни к чему.
— Я организую встречу по вопросам общей безопасности.
— Тебя переведут. Иди. Альбом забери.
А вот теперь улыбка на губах, желательно слегка мечтательную, легкое смущение на лице. Перчатки на руках, сумочка и альманах. Быстрый взгляд в зеркало, чтобы создать иллюзию, что я боюсь небрежности в одежде, провести по волосам, будто приглаживая. Нежно пропеть разъяренному секретарю:
— Спасибо за чай.
И дальше по коридорам. Я только что вышла от любимого, мне было хорошо, у меня приятные воспоминания. И вот так каждый день с небольшими вариациями. Коллеги улыбаются вежливо, легкие поклоны и смешки, тычки в спину. Все хорошо, это мой путь, моя жизнь. Ведь я жива, а это главное.
Меня перевели на архивную работу в протокольном отделе, оставив жалованье прежним. Наши кумушки за чашкой чая уже судачили, что некоторые стыд потеряли и мой моральный облик не соответствует высокому уровню их отдела. Обсудить успели все, от моих нарядов до цвета волос. Я молча забрала папки и подшитые протоколы, чтобы спокойно уйти на новое место работы.
Маленький кабинет огорчил, но окно во всю стену с видом на сад тут же подняло настроение. Быстро положив материал на край стола, я сбегала на прежнее рабочее место, где быстро собрала милые сердцу мелочи — перьевые ручки, чайную пару, записные книжки, и прочие канцелярские принадлежности. Вновь выслушала о жадности и бесстыдстве.
Уже в новом кабинете, когда разложила всю необходимую мелочь по местам, я вздохнула. Потихоньку подходило время обеда, а это значит, что сейчас будет очередная волна ненависти. Идти? Или остаться здесь, заменив обед чаем со сдобой.