Любовницы
Шрифт:
– И правда соскучилась, – слышу у уха и испытываю новый шквал угрызения совести.
Что со мной не так?
Да, наши отношения давно стали пресными, можно даже сказать, поросли плесенью, но подобного еще не происходило.
Кто виноват в этом?
Если бы между нами были чувства, я бы даже не посмотрела в сторону Дениса.
Правда?!
Решила придумать новое оправдание и свалить свои грехи на мужа?!
Утыкаюсь лицом в подушку. Хочется плакать. Моя жизнь, похоже, треснула, и я не знаю,
Как избежать глобальной катастрофы?
Одно понимаю точно, как было, уже не будет…
7 глава. Регина
Пятый день маячания перед глазами Арсения, словно красная тряпка для быка – раздражает, и чувствую: еще немного, и я либо подойду и задушу его собственными руками, либо…
Об этом лучше не надо.
Подкати он ко мне сейчас, поднажми, и я наплюю на свои принципы и соглашусь на все его непристойные предложения.
В голове реально бродят неправильные мысли, а тут этот умопомрачительный представитель мужского пола, который решил пустить в ход всю артиллерию своего обаяния и смотрит так, что сердце подскакивает к горлу.
Это все от долгого воздержания!
Но я же не могу пойти в клуб дать себя снять первому встречному, хотя неделя в подобном духе, и я сама сниму кого-нибудь, чтобы выпустить пар.
А еще раздражает, что Марина, помимо должности секретаря генерального, решила подъедаться на полставки у нового финансового директора, поскольку, где бы я ни застала Арса, там и она.
И как только Аркадьевич это терпит?!
Так, о чем я думаю в рабочее время?
Надо срочно заняться делами.
На часах без пятнадцати – конец рабочего дня – и я выключаю комп. Предвкушение от выходных сладко греет душу, и хоть планирую всего-навсего отоспаться и побездельничать, но даже эта перспектива радует.
А еще в тайне надеюсь, что картинка с изображением сексуального финансового директора за два дня его отсутствия перед глазами подсотрется и не будет так… мешать работать.
Марина заглядывает в кабинет и произносит:
– К шефу.
Смотрю на нее, не веря услышанному:
– Сейчас?
– Да.
Поднимаюсь и, мельком взглянув на часы, надеюсь, что, зачем бы он меня ни вызвал, ему хватит тринадцати минут.
Кабинет Анатолия Аркадьевича большой и представительский, видимо для того, чтобы у посетителей появлялось благоговейное ощущение превосходства человека, восседающего в солидном кожаном кресле во главе стола.
– Вы меня вызывали? – спрашиваю, наивно надеясь, что босс сейчас удивленно взглянет и скажет: «Нет. С какой радости?!»
Чуда не происходит, и мужчина, отрываясь от бумаг, разложенных на столе, кидает:
– Да, Регина Леонидовна. Проходите. Присаживайтесь.
Захожу,
– Наталья Сергеевна с понедельника уходит в отпуск, – произносит он и поднимается со своего места.
Молча жду продолжения.
– Обязанности главного с соответствующей надбавкой к зарплате возлагаются на вас.
Киваю. Надбавка никогда не бывает лишней, а уж с обязанностями разберусь – не дура.
Шеф подходит ко мне и садится на стул напротив.
– Справитесь?
Смотрю в упор.
К чему этот глупый вопрос?! Не в первый раз.
– Да.
– Отлично.
И неожиданно:
– А как вы смотрите на то, чтобы постоянно занимать эту должность?
Думаю, в моих глазах, будто в игровом автомате, когда выпала выигрышная комбинация, заискрилась и засверкала радость.
Однако, сдержав сопутствующий вопль, я практически ровно выдавливаю:
– Положительно.
Мужчина приближается и, опираясь на спинку моего стула, произносит фразу, от которой вся эйфория моментально испаряется:
– Если будете справляться, и я почувствую от вас… ответную заинтересованность, то это реально.
Можно было бы предположить, что двусмысленность в произнесенной фразе – только плод моего перевозбужденного воображения, но взгляд, которым он меня пожирает: откровенный раздевающий наглый, просто кричит об обратном.
Киплю от возмущения.
Вообще берега попутал?!
Вскидываю глаза и остываю. Мы критично близко друг от друга, а мне неприятен этот человек. Хочется скорее взять ноги в руки и, сверкая пятками, умчаться от него подальше, но я сижу и, как кролик, смотрю в глаза удаву.
– Подумай, будет взаимовыгодно, – фамильярно произносит босс, и это выводит из ступора.
Вскакиваю и, нервно теребя пояс платья, тараторю:
– Вряд ли у меня получится справляться со всем лучше Натальи Сергеевны.
– Подумай! – с нажимом повторяет он.
Хочу сказать «хорошо» просто для того, чтобы наконец завершить неприятный разговор и скрыться, но язык не поворачивается это произнести.
Слишком неподходящим кажется слово, и я выталкиваю из себя:
– Подумаю.
И следом спрашиваю:
– Я могу идти?
Мужчина кивает, разглядывая меня своим неприятным раздевающим взглядом, от которого хочется спрятаться в паранджу, и я разворачиваюсь и несусь прочь из кабинета.
Однако не успеваю добежать до спасительных стен своего убежища, как влетаю на всей скорости в вывернувшего из-за угла мужчину.
То, что это Арс, понимаю, не поднимая головы. Шикарный костюм, в который уткнулась щекой, запах, от которого теряется ориентация в пространстве, и фраза, от которой прихожу в чувство: